А Влада… Что ж, когда он ее найдет, то действительно займется воспитанием — совсем мелкая от рук отбилась, пользуясь его доверием. И зря.
Одного ребенка он уже потерял, и за второго, единственного, кто остался от его семьи, будет убивать. В полном смысле этого слова.
И он даже знал, кто ему в этом деле поможет. Причем с удовольствием.
Глава 15
Больше Марию к необычной обитательнице кошатника действительно не посылали. Дни потянулись своим чередом, вернувшись в привычную колею. Ранние подъемы. Сбор всей прислуги в большом светлом холле, выдача указаний на день. Уборка. Мелкие поручения.
Сплетни.
Анна явно ждала от своей подруги — а Марию она искренне считала подругой, впрочем, одной из многих, ведь приятельствовала она почти со всеми работниками этого дома — новых сплетен. И теперь была немного разочарована.
В расположенном далеко за городом поместье госпожи Солодовской ей было скучно, и деятельная ее натура не понимала, как можно столько времени проводить в святая святых — в тех комнатах-заповеднике, да еще и рядом с красавцем Арсеном — и не приносить в клювике разные интересности.
— Ну вот что ты за человек? Тут же так скучно! А ты столько общалась с ним, и ничего.
Тихая, молчаливая приятельница вызывала у бойкой болтушки недоумение и, пожалуй, легкую жалость из-за одиночества этого, неустроенности, так что она никогда не упускала удобного случая хоть немного, но потормошить замкнутую свою напарницу. И вот теперь, пока они занимались разбором вещей в прачечной, Анна снова затянула любимую песню.
Мария на это лишь устало закатила глаза. Но ссориться не хотелось, поэтому разговор, пусть и неприятный ей, она все же поддержала.
— Ну я же не кошка, чтобы ему нравиться. Вот он на меня и не обращал внимания.
И за это Мария была Арсену особенно благодарна. Если бы он начал за ней ухаживать, это сделало бы ее пребывание здесь совсем уже невыносимым.
Нет, она любила свою работу. По-своему. Тихо, спокойно. Безопасно. Платят хорошо, а нагрузка вполне посильная. Свои «тараканы» здесь, как и везде, тоже были, но с ними Мария уже давно научилась мирно сосуществовать. А вот крутить шашни… Нет. Это не по ней.
— И вообще, если тебе он так нравится, сама и попытай счастья. Вдруг повезет.
Анна промолчала. Редкий случай, когда у самой болтливой хохотушки в этом доме не нашлось слов. И Мария, выглаживавшая в этот момент гору полотенец, даже отложила утюг, и удивленно обернулась.
Приятельница понуро сидела на краю короба для стирки. Рассеянно вертела в руках какую-то тряпку. Молчала.
— Ты чего?
Всегда шумная, бойкая девица выглядела несчастной, даже жалкой. Не поднимая глаз от своих рук, негромко буркнула:
— Со мной он и разговаривать не хотел, а тебе даже сладости с кухни таскал. Вот я и подумала, что не повезло мне, так хоть тебе повезет. Не все же здесь… А, ладно.
Нарочито бодро Анна вскочила и решительно отправила в корзину салфетку, которую теребила до этого. Деловито нырнула в сушилку за выстиранными вещами, всем своим видом показывая, что все хорошо, и ничего необычного не произошло. Так — секундная слабость, не стоящая внимания.
— Давай я тут дальше сама. А ты к Вадиму Александровичу иди, он там что-то планировал на третьем этаже делать, в гостевых комнатах. Быстрее начнем, быстрее закончим.
А вот голос ее звучал приглушенно и как-то гнусаво, будто…
— Ты что, плачешь? Ань, что с тобой?
— Ничего. Иди уже.
Но… Тихий всхлип ей не показался — он действительно прозвучал. И еще один.
Анна всегда была неистребимой оптимисткой, и за те несколько лет, что Мария здесь проработала, она ни разу не видела приятельницу расстроенной.
И, тем более, плачущей.
Теперь же она расстроенно смотрела на потрагивающие от беззвучных всхлипов плечи, обтянутые серой тканью форменного платья, и не знала, что делать.
— Уйди, пожалуйста.
Что ж, все бывает в первый раз.
Решительно выключив парогенератор, Мария закрыла на защелку дверь в подсобку, в которой они занимались разбором стирки и утюжкой, чтобы никто из прислуги к ним не вломился. Тихонько присела рядом с плачущей напарницей и осторожно тронула ту за плечо.