— Рита.
Ответить на вопрос внезапной собеседницы почему-то показалось важным, и Рита неуверенно улыбнулась.
— Я просто тихая, вот меня и не замечают. И дома бываю редко — у меня график не очень нормированный… Был. Но знаете, сегодня я наконец-то уволилась, так что соседи в ближайшее время, похоже, будут видеть меня почаще.
Неожиданная собеседница была настолько светлой и открытой, настолько искренне и тепло улыбалась, что Рита невольно начала оттаивать. Губы сами собой растягивались в ответной улыбке, а пролитый кофе и даже испорченные джинсы уже не вызывали такой тоскливой безысходности.
Света понимающе улыбнулась.
— Ну, во всем есть свои плюсы, правда? Работа, конечно, хорошо, но и одной только ею жить тоже нельзя, — она чуть прищурилась задумчиво, вглядываясь в лицо неожиданной своей собеседницы. И, кажется, снова чему-то огорчилась. — Жизнь, она такая, может и обидеться, если ее расходуют зря. Все наладится, вот увидите.
Волчеку, похоже, надоело ждать, пока глупые двуногие наобщаются. Псина поднялась, недовольно отряхнувшись, и подошла поближе к хозяйке. Боднула ее под коленку и требовательно заглянула в глаза, мол, ну хватит уже, пообщались и пойдем.
Света ласково потрепала мягкие пушистые уши.
— Скучно, да? Ну ничего, сейчас пойдем домой. И косточку дам, сахарную. Погрызешь, мой хороший, зубки поточишь.
Зубки… Такие зубки, невольно подумала Рита, и точить не нужно — ими и так можно руку перекусить, не напрягаясь.
Словно отозвавшись на эти мысли, пес повернулся к ней и подмигнул. Совершенно по-человечески так, лукаво. Понимающе. Рите стало неуютно.
— Спасибо… За салфетки, — вспомнив, что в руках она до сих пор сжимала врученную Светой пачку, Рита быстро сунула ее в руки собеседнице, желая поскорее избавиться от чужой вещи, — и за уделенное время тоже спасибо. Была рада познакомиться.
— Всегда пожалуйста, — в ответ ее одарили безмятежной улыбкой. — Вы, главное, той работе себя обратно затянуть не позволяйте. А то они не любят такое — когда вкусные, ну, в смысле, удобные сотрудники уходят. Так что, когда будут звонить и чего-то от вас хотеть, вы их — девчушка заговорщицки подмигнула, — посылайте куда подальше.
Разговор получался откровенно странным, но Рита вежливо кивнула. Она, в принципе, девочкой всегда была вежливой. Воспитанной.
А собеседница странная. Но все же приятная — за эти минуты, проведенные в компании новой знакомой и ее пса, Рита будто бы даже немного оттаяла, а на сознание, измученное даже не месяцами — годами — усталости опустилось умиротворение.
— Были рады с вами познакомиться. И Волчеку вы понравились.
А вот с этим утверждением Рита бы не согласилась — судя по выражению песьей морды, тот просто счел Риту недостаточно вкусной, чтобы сбросить эту сонную, ленивую негу ради сомнительного обеда. Вот и вся симпатия.
Будто понимая, о чем она думает, пес злорадно ухмыльнулся, показав клыки. Рита впечатлилась.
Псина согласно прикрыла глаза — мол, вот-вот, так дальше и бойся.
— Пойдем, Волчек, поиграешь еще немножко со своими друзьями, попрощаемся — и домой.
Играть со своими друзьями Волчек, судя по всему, мог, как с мячиками. Маленькими такими, мохнатыми мячиками.
Света, безмятежно улыбаясь, возвращалась к группке собачников, увлеченно обсуждавших свои, несомненно, важные околособачьи дела. Настолько важные, что они даже не обратили внимание ни на потрепанную встречей с прекрасным собачьим миром Риту, ни на отбившихся от их стайки приятельниц.
За худенькой девичьей фигуркой на поводочном буксире медленно брел пес. Мелькнувшее в нем оживление прошло, и теперь Волчек снова излучал бескрайнюю, просто беспросветную тоску. Иногда он останавливался, поднимал толстую, брылястую морду к облакам и печально вздыхал.
Пес, как пес. Большой только. Даже слишком большой, но… просто пес.
Подхватив поставленный на дорожку пакет, Рита зацепилась взглядом за испорченные джинсы. Вяло шевельнулась в душе обида на шебутную Кору и ее хозяйку. Вот же ж невнимательная. Безответственная. Из-за нее теперь…