Псина подозрительно принюхивалась к Рите и недовольно морщила нос, но ближе не подходила. Хозяйка же его держала в руках по стаканчику кофе, и густой его, маслянистый аромат ощущался даже на расстоянии.
Рита сглотнула набежавшую слюну и с явным усилием оторвала взгляд от этих стаканчиков.
— Ага… паршивый такой. Прямо вообще.
Случайную свою приятельницу здесь и сейчас она видеть была рада — сама же готова была ее искать. Но вот эта вот случайность… Настолько своевременные случайности Рите никогда не нравились. Особенно сейчас, когда ей в каждом шорохе виделось что-то неправильное и подозрительное. Опасное.
И этот кофе, опять же… В прошлый раз ее тоже им поили. А может, в кофе этом было что-то…
— Я как знала, что ты тут будешь, вот и взяла два. Бери, он еще горячий. — Светочка тепло улыбнулась. — Или есть вода. У меня в рюкзаке всегда есть пара бутылочек, на всякий случай. Запечатанной. И с газом.
Откуда-то сразу стало понятно, что все эти настороженные мысли ей видны, как на ладони, и, несмотря на странное свое состояние, чувство стыда Рита испытала полной мерой. Щеки опалило жаром.
Собеседница ее тем временем одним глотком допила кофе из своего стаканчика и поставила в него второй, полный. Перебросила с плеча маленький мягкий рюкзачок, в котором, как Рита уже видела, та носила всякие нужные во время прогулок мелочи. Сунула, почти не глядя, в темное брюхо тканевого мешка освободившуюся руку, доставая маленькую бутылочку воды.
— Бери, а то ты реально ты бледная. Да не бойся ты. Вода. Просто вода.
Стыдно за эти свои подозрения, но… Лучше так.
Воду Рита все же взяла, и бутылочка оказалась обычной, со знакомой этикеткой. И действительно запечатанной.
А вот руки ее — слабыми и даже мелко подрагивающими, поэтому открутить тугую крышку получилось далеко не с первого раза. И даже не со второго.
Света молча смотрела на ее мучения с упрямой крышкой, но помощи не предлагала. Просто стояла, прихлебывая кофе из второго стаканчика. Аппетитно так. И вовсе не демонстративно.
Ну, разве что самую капельку.
Крышка наконец поддалась, и газировка с шипением окатила ее брызгами прохладных пузырьков. Прохладная. Мокрая. Совсем обычная с виду.
Прежде чем пить, Рита с опаской принюхалась к содержимому бутылки, хотя и сама не знала, чем это ей поможет. Вода, как вода. Осторожный пробный глоток тоже ничего не прояснил. Просто вода. Газированная, как и было написано на пластиковом боку, так что теперь пузырьки эти щекотно покалывали небо.
А вот кофе в руках у Сеточки пах просто одуряюще, и сейчас те свои невнятные страхи, которые не позволили принять из рук новой знакомой угощение, уже не казались серьезными. Наоборот, глупыми, почти бессмысленные.
Светочка все так же стояла напротив.
Смотрела.
Молчала.
Улыбалась тепло и как-то понимающе, будто бы знала она, о чем думает ее собеседница, замершая напротив настороженным воробьем, но не считала эти мысли сколько-нибудь обидными.
Хотя… Ну вот какой прок ее чем-то притравливать?
Деньги у нее, конечно, есть, но не так уж и много, чтобы такие сложные многоходовочки раскручивать. Подсадить на наркоту? Но не в горячий же кофе ее насыпать! Или температура таким делам не помеха?
От клубных страшилок Рита была далека, так что ответа не знала, но сейчас сама для себя почему-то решила, что нет — не сыплют.
Или вот квартира. Да, не арендованная — мамина. На маму до сих пор и записана, так какой смысл?
Теперь на Риту с интересом смотрела не только Света, но и Волчек. Выражение ряхи у псины при этом было преудивительным — такого не просто оживленного, а именно осмысленного интереса на песьих мордах Рита до этого еще в жизни не видела. Но отметила она это так, фоном — мозг продолжал бодро накидывать варианты.
В секту затянуть? Сектантов Рита видела, причем разных. И не раз. Света, конечно, была по-своему странной девочкой, но под их тип поведения вроде бы не попадала. Те себя в общении с окружающими выдают быстро.
Пес согласно мотнул головой. А вот его хозяйка чуть склонила рыжую головку к плечу и смотрела на усиленно думающую соседку с легким умилением. Ну вот просто мамочка на любимую деточку, делающую первые шаги. Разве что слезку восторга платочком не утирала.