— Мы же собрали все, что нужно на первое время, да? — Марина не спускала глаз с замершей испуганным зверьком собеседницы, и голос свой старалась сделать максимально мягким, успокаивающим. — Теперь все это нужно отнести в спальню, правильно?
Во взгляд горничной начало возвращаться осмысленное выражение. Зрачки, правда, еще оставались неестественными — огромные, они заполняли почти всю радужку, и теперь постепенно сужались. Медленно-медленно, чуть заметно при этом подрагивая.
Очень неслабо.
— Вадим Александрович распорядился выдать мне нужные вещи и форму, а потом отвести в?..
— В спальню для горничных, — Мария проговаривала слова медленно, даже заторможенно, но постепенно оживлялась, — в нашу комнату, там как раз есть свободное место. Да, пойдем скорее, тут недалеко!
Последнюю фразу она произнесла почти нормально, словно проснулась окончательно и вспомнила, что нужно делать. Улыбалась и выглядела абсолютно естественно. Словно и не было только что этого расфокусированного ступора.
Выглядело все это откровенно нехорошо.
Но Марина улыбнулась — робко и чуть смущенно, ведь такая маленькая серая мышка, как она, определенно должна смущаться. И чувствовать себя немножко виноватой, когда для нее что-то делают, тоже.
А напарница уже вполне бодро порхала по кладовой, заканчивая приводить в порядок шкафы, разворошенные после их рейда за положенными новеньким вещами. Подхватила стопку текстиля и пакет с обувью.
— Это возьми ты, — она кивнула с улыбкой на ту злосчастную коробку и несколько оставшихся небольших свертков, — а остальное я помогу донести. И пойдем скорее, будем тебя обустраивать.
Растянув губы в ответной улыбке, новенькая перекинула на спину сумку, которую не успела куда-нибудь пристроить, поэтому так и несла с собой. Проворно подхватила указанные вещи. Вопросительно кивнула:
— Куда идти?
— Сюда, тут рядом, все рядом. Раскладывать вещи и отдыхать. Остаток дня у тебя, а заодно и у меня, будет свободным, — Мария уже полностью отошла и от тех своих мрачных мыслей, и от последовавшего за ними ступора, так что теперь она вполне бодро шагала по коридору, время от времени оглядываясь на следующую за ней новенькую. Улыбалась тепло и открыто. — До ужина еще есть время, но, если ты голодная, спустимся на кухню, перекусим. Там обязательно что-нибудь найдется. Вкусненькое.
Была бы ее воля, то в этом доме она бы ни крошки не ела. Кто их знает, что туда подмешают? От неприятных воспоминаний замутило. Накормить бы того козла тем, что он ей сыпал… Что-то подсказывало, что подранный гад сопротивлялся бы такой кормежке до последнего.
Ну ничего, придет еще ее время. И его. Отчего-то она была уверена, что ему очень, очень неприятно. Предвкушающая улыбка сама собой расцвела на лице. Ух, как же ему будет неприятно!
Негромко рассказывая о местных порядках, Мария резво протащила свою подопечную, как той показалось, по всем подсобным помещениям этого большого дома. Зато теперь новенькая обзавелась несколькими комплектами униформы, надо признать, довольно качественной и удобной, и там же, в большой хозяйственной кладовой, нашлись для нее и стопка постельного белья, и пара полотенец.
А вот при виде коробочки с гигиеническими средствами и разными бытовыми мелочами, которую Мария достала для нее из недр большого шкафа и тут же вскрыла, показывая, что есть внутри, новенькая насторожилась. Коробочка была довольно увесистой, запечатанной и… По спине пополз холодок.
Расческа и складное зеркальце. Пара тюбиков крема — для лица и для рук, мыло и шампунь. Женские гигиенические принадлежности. Носочки, колготки и белье в аккуратных пакетиках. С бирочками. Мать твою, даже белье!
И все бы ничего, но коробочек таких там было много. Очень много. Абсолютно одинаковые, запечатанные, они стояли в том проклятом шкафу ровными рядами, один на другом. Зачем столько?..
— А… А они все одинаковые, да?
Мария недоуменно повернулась, посмотрела непонимающе. Нахмурилась, переводя взгляд с нее на содержимое раскрытой коробки, и немного насторожилась.
— Ну да. Что-то не так? Или тебе что-то из этого не подходит?