До сегодняшнего дня — сейчас она снова почувствовала то маленькое, но невероятно светлое счастье, которым с ней когда-то поделилась хозяйка того волшебного магазинчика, который Рита даже и не нашла бы, снова поехав к тому месту. Потому что его там просто не было. Да и вообще никогда не было.
Но Рита об этом не знала. Да и зачем ей было об этом знать?
И сейчас она, вынырнув из воспоминаний, решительно поменяла местами горку привычных разномастных тарелок и тот самый волшебный фарфор. Выставила на стол пару тарелок и салатник. Осторожно взяла в ладони тонкую до прозрачности чашку и посмотрела сквозь маленький пятачок ее донышка на кухонный светильник.
— Голубушка, вы не сомневайтесь. Да, это всего лишь чашка, но поверьте, чай в ней будет всегда вкуснее, чем из любой другой. Обычной. Это как магия, — Татьяна мечтательно улыбается, аккуратно заворачивая хрупкое фарфоровое чудо в шуршащие листы. — Магия наслаждения жизнью. Моментом. Не откладывайте жизнь на потом, просто живите — ведь это и есть счастье.
И сидя поздним вечером на кухне, обнимая исходящую тонкими завитками пара чашку, она впервые за долгое время ощущала покой и безмятежность. И с легким, немного сонным удивлением Рита прислушивалась к себе. Счастье? Счастлива ли она сейчас?
Пожалуй, да.
А чай в этот раз был для нее действительно вкусным. По-особенному. И сны после него были легкие, волшебные. Но утром она их не помнила — лишь удивлялась поселившемуся в душе дивному чувству гармонии.
И впервые за долгое, очень долгое время она почувствовала себя живой.
Глава 5
Новую жительницу усадьбы Мария впервые увидела уже на следующий день — сегодня именно ей выпала обязанность отнести в кошатник, как между собой называла эти кошачьи комнаты прислуга, поднос для хозяйки.
Для госпожи — чай и сладости. Нарезанное тончайшими пластиками сырое мясо — для ее питомцев.
Она быстро шла с тяжелым подносом, беззвучно ступая по устилавшим широкие гулкие коридоры мягким коврам. Замешкалась немного перед дверью в кошатник, собираясь с силами — заходить туда откровенно не хотелось, но выбора не было. Работа есть работа.
Тихонько вздохнув, Мария привычно изобразила легкую полуулбыку и, тихонько стукнув по двери кулачком, скользнула в комнату.
Госпожа Солодовская сидела, окруженная своими любимцами, на широкой софе. Ухоженные белые руки медленно двигались, нежно расчесывая шерсть лежащей у нее на коленях кошки, и кошка томно жмурилась от этих прикосновений. Даже негромко мурлыкала.
В углу комнаты, листая какие-то бумаги, сидел Арсен. Горничная незаметно бросила на него любопытный взгляд — хотя о его «боевых травмах», полученных от новенькой кошки, она была наслышана, сама пока еще не видела, что же там с ним на самом деле произошло.
А травмы, надо сказать, действительно были серьезными. Вся левая половина его лица была исполосована — смуглую кожу пересекало с десяток длинных тонких царапин, похожих, скорее, на глубокие порезы. Они были немного воспаленными и явно болели.
Марии стало его жаль. Подумалось, что ведь и глаз-то уцелел едва ли не чудом — пара росчерков, оставленных кошачьей лапой, проходили через все веко, и теперь оно, стянутое корочкой раны, припухло и покраснело.
Зашибись, насколько милый котик.
Арсен поднял голову от бумаг и, увидев замершую с огромным подносом в руках горничную, брезгливо скривился. Гримаса эта, правда, не осталась безнаказанной — теперь он скривился еще больше, уже от боли, и беззвучно зашипел. Отвернулся к своим бумагам, раздраженный и злой.
А вот не надо было кривиться, дорогой. Все мы тут в одной лодке, при хозяйке.
Подумалось, что он вообще лотки носит и выблеванную шерсть с ковров счищает, а поди ж ты, носом крутит. Ветеринар, будто почуяв что-то, снова подозрительно на нее покосился.
Внешне сохраняя все ту же маску безмятежной благожелательности, Мария злорадно подумала, что так ему и надо. Арсен всегда держался осторонь от других слуг и явно считал себя выше их. Не хозяин, нет, но уже и не прислуга.
А чайный прибор, кстати, на подносе был всего один. Получается, не такой уж ты и важный, раз за один стол с хозяйкой тебя не пускают.
Не самый приятный человек.
Все сочувствие, появившееся было к нему, после этой пантомимы испарилось полностью. А котик… Что ж, котикам тоже нужно иногда точить коготки.