Появлялись и раскрывались с тихим шорохом новые бутоны.
Расправлялись листочки — заострившиеся, с металлически поблескивающим краем.
К утру опознать в этой почти монолитной шпалере маленькие и совершенно безобидные петунии будет… крайне сложно.
Степь, как могла, берегла свое единственное ныне дитя. А могла она теперь больше. Намного больше, чем раньше.
Глава 33
А вот квартира Влады — настоящая ее квартира, а не тот жуткий клоповник, который она нашла, встретила тишиной.
Если честно, Олег после всех свалившихся на него за последние сутки потрясений подспудно опасался, что с квартирой ее что-то случится. Пожар, потоп, взлом, метеорит с неба — что угодно. Но нет. Когда они с Дмитрием приехали в нее, чтобы еще раз обыскать — теперь уже ее, все было на месте.
И в четыре руки они методично перебирали вещи, двигали мебель, перетряхивали каждую тряпку — в поисках чего? Они и сами не знали. Хотя бы какой-то мелочи, которая могла бы дать подсказку или натолкнуть на какую-либо идею.
Пусто.
Зато они нашли Альберта — здоровенный рыжий медведь, сшитый из чуть курчавого искусственного меха, сидел в углу шкафа, равнодушно глядя на людей пластиковыми глазками-пуговками.
— Ага.
Этого здоровенного мехового монстра Дмитрий тут же вытащил наружу. Задумчиво покрутил в руках, тщательно прощупал мягкую набивку.
— Ножик дай.
Олег, сам даже не заметивший, как погрузился в тоскливые воспоминания, вздрогнул.
— Что? Зачем?
— Мелкая расстроится, если порвем. А если по швам, то потом обратно сшить можно будет. И нормально. Даже не заметит.
Так и не дождавшись запрошенного, он, негромко ворча, сам прошел на кухню, порылся в ящике со столовыми принадлежностями.
Олегу, замершему от такого святотатства, морда брошенного на кухонный стол медведя показалась испуганной.
— Да не трясись ты, Ленке потом отвезу, зашьет, как было. Все поправит.
Под его ловкими руками игрушка быстро расползалась на лоскутки. Рядом на столе росла гора выпотрошенного наполнителя, казавшаяся больше самого этого медведя в пару раз так точно.
— А вот и наша цацка.
Крохотный черный квадратик карты памяти на огромной ладони казался едва ли не соринкой, и Олег сперва даже не понял, что именно они нашли. Подошел поближе, всматриваясь. Хмыкнул недоверчиво.
— Это что, она в медведе?..
— Ага.
Карту Дмитрий осторожно завернул в листок, тут же выдранный из валявшегося на холодильнике блокнота. Свернул его плотным конвертиком и спрятал в глубокий карман джинсов.
— Что ж, не зря она чек оставила.
На это замечание Олег только хмуро кивнул. То, что он в упор не заметил хитро припрятанного в сумке чека, его зацепило, хотя он старался этого не показывать. Правда, если сейчас в квартире найдется еще что-нибудь, так же позорно им незамеченное, когда уже упущено столько времени…
Не нашлось. Хотя и эту квартиру они обыскали вдоль и поперек, проторчав в ней до позднего вечера, никаких находок им больше не попалось.
Возвращались в дом Дмитрия уже затемно. Уставшие до чертиков, и нельзя сказать, что особо довольные — поездки сегодняшние, на которые они, если честно, возлагали большие надежды, оправдались слабо.
И, глядя в окно машины на проплывающие мимо огни такого большого и такого гиблого, как оказалось, города, Олег тоскливо думал о том, насколько плохим отцом он, выходит, был. Хотя и старался после потери жены дать детям все, в чем они нуждались. Внимание, заботу. Возможности.
С возможностями, похоже, он как раз и перегнул — слишком много свободы у них было, раз так ловко они нырнули один за другим в это все…
Дмитрий поглядывал на него, но молчал. О чем думает сейчас его старый приятель, он примерно предполагал, и вмешиваться в это его самокопание не хотел. Зачем? Утешать — сделает только хуже, да и не силен он в этой душеспасительной болтовне. А как-либо попрекать тем более бессмысленно. Кто он вообще такой и какое имеет на это право?