- Есть и другая теория, - медленно проговорил я.
- Да? - Она нетерпеливо подалась в мою сторону с засверкавшими от любопытства глазами. - Продолжайте, лейтенант.
- "Открытие Эверарда" представляет собой какой-нибудь нервный газ, пояснил я. - Одна капля, попавшая в городской водопровод, способна парализовать все население, начиная миллионов с пятнадцати и выше. Миссис О'Хара на самом деле - русская шпионка. Она силой заставила его принести записи и под дулом пистолета препроводила в мотель, где намеревалась прикончить его, забрать формулы и бежать к поджидающей ее подводной лодке. Но вы тоже знали про формулы и последовали за ними. Раздобыли где-нибудь по дороге пару ножей, потом прошмыгнули в номер мотеля и зарезали обоих насмерть. Потом где-то припрятали записи и вернулись сюда, в собственную квартиру, нахально решив, будто вышли сухой из воды.
- Вы разочаровали меня, лейтенант, - бесцветным тоном заявила она. - Я, естественно, подозревала, что вы сукин сын, но не догадывалась, что настолько дешевый.
- Копу трудно сберечь даже дешевое чувство юмора, - заметил я. Предположим, "открытие Эверарда" имеет огромную потенциальную ценность в коммерческом отношении. Оно стало бы собственностью "Калкон", правильно?
- Теоретически, - сказала она.
- Объясните, пожалуйста.
- Приступая к научным исследованиям в "Калкон" или любой другой крупной организации подобного рода, вы подписываете толстенный юридический документ, где указано, что любое ваше открытие автоматически становится собственностью компании. Но, конечно, всегда есть обходные пути. Можно выйти в отставку, выждать разумный период времени, скажем, год, а потом неожиданно заявить о своем открытии. Или, если у вас есть талант организатора, открыть где-нибудь на Багамах или в другом подходящем месте собственную компанию через подставных лиц, замещающих подлинного владельца.
Иными словами, если как следует постараться, особых проблем не возникнет.
- А что, Эверард создал собственную компанию?
- Если и так, никогда не докладывал мне об этом.
- Где он жил?
- Этажом ниже, - равнодушно сообщила она. - Квартира 6-Б.
- Полагаю, ключа у вас не осталось?
- До чего каверзный и типичный для копа вопрос, верно? - Она осушила последние капли второго бокала мартини. - Да, случайно остался. Желаете получить его прямо сейчас?
- Хорошо бы, когда соберусь уходить, - ответил я.
- Я ни в чем не нахожу ни капли смысла, - раздраженно сказала она. Во-первых, не понимаю, почему Джастин отправился с миссис О'Хара, во-вторых, не могу вообразить никакого разумного основания, по которому кому-то вздумалось убить их обоих.
- Я тоже, - признался я.
Она снова как бы автоматически наполнила оба бокала.
- Я хочу сказать, эта сучка, Джуди Трент, ревновала, догадываясь о существовавших между нами с Джастином отношениях, но не могу представить, как она тащит их с миссис О'Хара в мотель и приканчивает обоих!
- А у нее никогда ничего не было с Эверардом?
- Ничего. - В ее взгляде сквозило самодовольство. - Тут я разбила ее в пух и прах, будьте уверены!
- Ас другими сотрудниками "Калкон" у нее были связи?
- Насколько я знаю, нет. - Она опустила плечи и тихо вздохнула. - Вот в этот момент почти всегда начинаешь вдруг чувствовать. Сразу после того, как возьмешься за третий.
- За третий? - осторожно переспросил я.
- Мартини, - терпеливо растолковала она. - Вы не чувствуете, лейтенант? Восхитительное тепло, разгорающееся где-то глубоко в желудке, которое все разливается и разливается, пока не охватит тебя целиком с головы до пят. И мир быстро превращается в дивное место для красивой и чувственной пары, вроде нас с вами.
- И все это у вас получается после пары бокалов мартини? - с неприкрытым восхищением взглянул я на нее.
- Это пер но, - с наслаждением проговорила она. - Близкий родственник абсента, а поклонники Афродиты почитают абсент за особые любовные свойства. Вы не знали?
- Вы хотите сказать, что теперь мне пора ловить шанс? - недоверчиво уточнил я.
- Безусловно, надеюсь на это, - подтвердила она. - Перно не проходит даром.
- Если я правильно понял, мы готовы вступить в определенные отношения?
- Ну, - язвительно проговорила она, - я не стала б готовить свои фирменные мартини для первого встречного-поперечного! - Еще раз от души хлебнула из бокала и осторожно установила его на ручке кресла. - Не замечаете, как тут становится жарко?
- Нет, - сказал я, но ничуть не охладил ее пыл.
- Я задыхаюсь! - вскричала она. - Мое тело жаждет освобождения от тяжелых оков повседневной работы. А раз оно жаждет свободы, пускай получает свободу!
Она встала, старательно держась ко мне спиной, расстегнула на белом комбинезоне "молнию", и он упал к ее ногам. Остался один лифчик и черные трусики, низко сидевшие на ягодицах классической формы. Онемев и не веря своим глазам, я следил, как она расстегнула лифчик и он полетел на пол, потом сунула большие пальцы за пояс трусиков и спустила их вниз по ляжкам. Слегка наклонилась, перешагивая через трусики, и гладкие, словно мраморные, ягодицы чуть-чуть разошлись по разделяющей их линии. Она выпрямилась и повернулась ко мне. На ней все еще были очки.
- Не возражаете, если останусь в очках? - мило спросила она. - Я чертовски близорука и без них даже вас не увижу.
- Конечно, валяйте, - охотно согласился я. - Они вносят в ваш облик очаровательный экзотический штрих.
Глазея на нее, я ощутил в животе быстрое щекотание. Тело ее было гладким и безупречным, коралловые соски торчащих полных грудей уже набухли от желания. Темный треугольник лобка между ляжками, застенчиво выглядывающий из розоватых створок клитор казались воротами в рай. Мой дружок мощно отреагировал на картину и открывающуюся перспективу.
- Эллен Спек, - провозгласил я, - в одежде вы привлекательны. В обнаженном виде прекрасны. А уж учитывая очки, вообще не знаю, сумею ли я устоять.
- Благодарю вас, лейтенант, - задумчиво проговорила она, а потом вдруг хихикнула. - Я вот стою перед вами совсем голая и даже не знаю, как вас зовут.
- Эл, - сообщил я, встал и начал расстегивать рубашку.
- По правде сказать, меня это не впечатляет, но все-таки лучше, чем "лейтенант". - Она схватила бокал и проглотила остатки мартини, пока я быстро сбрасывал одежду, оставив на полу громоздкую кучу вещей. Налитой жезл гордо реял передо мной, опровергая все законы тяготения.
- Пошли в спальню, - предложила она, медленно расплываясь в сладострастной улыбке, рассматривая меня с головы до ног и останавливая взгляд на самом существенном. - Всему свое место, а для таких вещей спальня, по-моему, наилучшее.
- Единственно подходящее, - согласился я, позволяя ей взять меня за руку и препроводить, как послушного маленького мальчика, в спальню.
Все время, пока мы занимались любовью, она оставалась в очках - и на стадии предварительных игр, когда мы ласкались и ощупывали друг друга, обменивались влажными крепкими поцелуями, взаимно исследуя языками рты, и потом, когда она завалила меня на спину, села верхом и, поймав раскаленный, отвердевший шомпол, направила его меж атласными ляжками в сырое, мягкое, пульсирующее лоно, крепко и жарко объявшее меня.
Она пустилась вскачь со знанием дела, приподнималась, и моя бьющаяся, напряженная плоть чуть не выскакивала изнутри, потом вновь приседала, так что я погружался почти до самого донышка. Ускоряя движения, она целенаправленно и неустанно подводила обоих нас к потрясающему, всепоглощающему моменту. От того, что все время на ней красовались очки, происходящее становилось еще слаще.