Я уставилась на нее. Она снова хлопнула и терпеливо повторила:
— Habla espanol.
— Я не говорю по... — начала я.
— Espanol, — оборвала меня учительница.
— No espanol, — забормотала я, не представляя, как объяснить ей, что не знаю ни слова по-испански, и на этот предмет меня записали, даже не предупредив. Учительница смотрела на меня, склонив голову, а потом залилась радостным смехом.
— Que mono, — сказала она, постукивая меня по макушке.
— Чего она хочет? — шепотом спросила я у Одры, как только странная сеньора повернулась ко мне спиной.
— Понятия не имею, — откликнулась Одра. — Я ни слова не знаю по-испански.
— Espanol, — строго напомнила ей учительница и остановилась посреди класса.
— Фелиция! — глядя в мою сторону, произнесла она.
Что это еще за Фелиция? Я рискнула предположить, что вызывают меня, и подняла глаза.
— Que mono, — снова повторила учительница и заговорила со мной по-испански.
Еще не повернув головы, я почувствовала, как рядом ухмыляется Дилан. Похоже, ухмылочка — его фирменная гримаса.
А кстати, что происходит с его аурой? Я разинула рот от изумления.
Поймав мой взгляд, Дилан растянул губы в широкой улыбке и объяснил:
— То ли говорит, что ты — очаровательна, то ли — что похожа на обезьяну. Никак не разберу.
Судя по тону, сам Дилан склонялся ко второму варианту, но я не обратила внимания на ехидство, с изумлением разглядывая его ауру.
Она сияла вокруг лица, будто свет струился из каждой поры, и не окрашивалась в какой-то определенный цвет, как ауры большинства людей, а напоминала кристалл — ясный, прозрачный, играющий всеми красками спектра. Чистый свет души.
Мне показалось, что я сплю. Серебряное поле.
Стараясь отбросить образы и краски, бушующие в моем сознании, я рассматривала Дилана. Ухмылка сползла с его лица, взгляд поскучнел. Да уж, красавчик, ничего не скажешь, И это при такой сияющей ауре!
Весь урок я украдкой поглядывала на Дилана. Он не был связан ни с кем, кроме Одры, один из ее персиковых лучей сливался с его жемчужно-белым, уходившим куда-то в поясницу. Параллельно я слушала учительницу, которая за весь час не сказала ни одного английского слова, зато примерно 14,2 раза прокричала мне в лицо «espanol!».
Когда мы выходили из класса, кто-то прошептал мне на ухо:
— Испанский просто на лету сечешь!
Я обернулась и увидела Дилана.
— Ты о чем?
— Espanol? — серьезно ответил он.
— Она тебя совсем заэспанолила! — загибаясь от смеха у него за спиной, простонала Одра.
— У вас тут все учителя такие психи? — спросила я.
— Ну уж прости, мисс Калифорния, — прищурился Дилан, — тут тебе не Лос-Анджелес.
Его голос прозвучал, как скрип ногтя по стеклу, а я все не могла оторвать глаз от озаренного светом лица. Внезапно мне захотелось смахнуть с него эту дурацкую усмешку. Может быть, потому что Дилан говорил о Калифорнии тем же тоном, что и Трейси сегодня утром. А я-то верила в голливудские фильмы. Почему-то в них приезжие калифорнийские девушки завоевывали всеобщую любовь и уважение, а не насмешки. Мы с Диланом раздраженно сверлили друг друга глазами.
— Что у вас дальше? — спросила Одра, чтобы разорвать напряженную тишину.
Я посмотрела в расписание.
— ПОЖ, — прочла я. — Это еще что за фигня — ПОЖ?
Дилан послал мне насмешливый взгляд. Я тут же прокляла себя за «фигню». Мне ведь не восемь — почти шестнадцать.
— ПОЖ — правильный образ жизни, предмет, который ввели, чтобы окончательно заморочить нам головы. Немножко биологии, чуть-чуть психологии и целая куча ролевых игр, — нараспев произнесла Одра.
Поверить не могу — ну и предмет! Что же это за школа такая?
— Я кстати, туда же, — добавила Одра. — ПОЖ проходят в первом и во втором.
— И ни одного третьеклассника?
— Ни одного.
Дилан молча удалился. Ну разумеется, разве может такой чудо-мальчик с вечной ухмылкой на занавешенном лице опуститься до банального «до свидания»? Я поглядела ему вслед и глазам своим не поверила. За Диланом тянулись две светящиеся жемчужные нити, одна соединяла его с Одрой, а другая — со мной.
Дилан только и делал, что ворчал на меня, да и мне он, честно говоря, совсем не понравился, и все-таки мы теперь связаны. Нечего сказать, повезло: какой-то глупый дух — повелитель дружеских уз — соединил нас с этим мрачноватым парнем, хотя Тейт был куда более мил со мной — вчера, после того как стукнул мячом по башке.
— А как же Тейт? — вырвалось у меня вслух.
— Что — Тейт? — удивилась Одра, останавливаясь возле своего шкафчика.
Я заметила, что на дверце нет замка. С другой стороны, сегодня утром родители даже не заперли дом, да и вряд ли кто-нибудь покусится на учебник европейской истории.
— Что ты о нем думаешь? — внимательно глядя на нее, спросила я.
Аура Одры тянулась к Тейту каждый раз, когда ее хозяйка на него смотрела, и внутреннее чутье подсказало мне, что парень Одре нравится. Я вовсе не собиралась разбивать надежды новой подруги. Просто очень хотелось предупредить ее, что Тейт — добыча опасная, Трейси его просто так не отдаст.
— Я думаю, он потрясно выглядит в плавках, очень мил для звезды и имеет примерно такой же ай-кью, как у резиновой пищалки моего ручного козленка, — скороговоркой выпалила Одра и захлопнула шкафчик.
— У тебя дома живет козленок? — заинтересовалась я, надеясь, что мои фантазии об Оклахоме хоть в чем-то да сбудутся.
Одра вздернула бровь, и я тут же почувствовала себя полной идиоткой.
— Разумеется, нет, — ответила она. — Но дело же не в этом.
Бок о бок мы дошли до кабинета ПОЖ, где нас тут же залило потоками фиолетового света.
— Ты же говорила, что тут не будет третьеклассников, — зашипела я.
Одра улыбнулась от уха до уха и уселась подальше от звезд.
— А их и нет, — шепнула она, кивая в сторону фиолетовых, розовых и зеленых девиц, презрительно глядящих в мою сторону. Они синхронно вскинули брови. Надо же — что-то новенькое, такого я еще не видела. — Познакомься со звездами второго класса.
А мне ведь и в голову не приходило, что некоторые из звезд могут оказаться моими ровесницами. До сих пор мне и старших хватало, а тут изволь иметь дело с мини-Лилами и мини-Трейси.
— Кто напомнит нам определение правильного образа жизни? — спросил бесцветный женский голос.
Я нашла глазами его обладательницу. Ну, хоть эта выглядит нормально, насколько нормальным вообще может быть человек, преподающий правильный образ жизни.
«Правильный образ жизни, — ответила я про себя, — это когда ты не ждешь каждую минуту, что твоя голова лопнет от напряжения. Правильный образ жизни — это когда человек говорит, что у него есть ручной козленок, а ты сразу понимаешь, шутит он или нет. Правильный образ жизни — это когда ты связан со всеми, а не только с тремя знакомыми, двух из которых терпеть не можешь. Правильный образ жизни — это когда тебя не «эспанолят» и не отгоняют от всех парней подряд. Правильный образ жизни — когда тебя не презирает половина школы, при том, что вторая половина просто отказывается замечать».
— Правильный образ жизни, — добавил внутренний голос, — это когда ты не отмахиваешься от серьезных проблем. Таких, как стертый, например.
Я посмотрела на часы. Совесть обычно разыгрывается ко второму завтраку. Если мне удастся что-нибудь проглотить, она на время заткнется, да и я выкину из головы мафию третьеклассниц во главе с Трейси и задумаюсь о чем-нибудь более приятном.
6
Коричневый
— Ну наконец-то! Слава тебе господи! — воскликнула я, когда прозвенел звонок с очередного урока.
Одра засмеялась.
— А на третий день, — подхватила она, — Господь сказал: «Да будет пища!»
Наш контакт запульсировал, цвета перемешались, и нить потолстела прямо на глазах.
Я расхохоталась, одна из одноклассниц презрительно фыркнула — я не обратила внимания ни на нее, ни на ее возмущенную ауру. Уже привыкла, что у звезд все не по-людски: фырканье — это зависть, улыбка — угроза, а дотронуться до парня, это как для собаки пописать на пенек: территорию метят.