Шарлотта вытерла пыль с последней фотографии, поставила ее обратно на каминную доску и навела порядок в комнате.
Больше всего времени занимало натирание деревянных полов. Хотя от этой работы болели колени, и к тому же приходилось все делать руками, Шарлотта предпочитала использовать мастику, а не жидкость. Она уже натерла полы на первом этаже, кроме большой гостиной, когда онемевшие колени и резкая боль в ногах заставили ее срочно сделать перерыв.
Шарлотта забрала стремянку из гостиной и отправилась на кухню, собираясь выпить полный стакан холодной воды, затем убрать лестницу и проверить белье в сушилке. Но как только она налила себе воды и начала с удовольствием пить, открылась задняя дверь.
В кухню вошла Мими, а следом за ней женщина, которая выглядела на несколько лет младше. Почти такая же высокая и стройная, как хозяйка дома, она была ее полной противоположностью — блондинкой с длинными волосами, светлой кожей и зеленовато-голубыми глазами.
— На улице так жарко, будто небо расплавилось, — пожаловалась Мими. Она прошла к раковине, тщательно вымыла руки и оторвала от рулона бумажное полотенце. Вытерев руки и аккуратно промокнув лицо, Мими указала на гостью:
— Шарлотта, это моя подруга, Джун Брайант. Джун живет через три дома от нас, на другой стороне улицы.
Шарлотта улыбнулась и поставила стакан в посудомоечную машину.
— Очень приятно познакомиться, Шарлотта, — сказала Джун.
— Мне тоже, — ответила Шарлотта, закрывая дверцу машины.
Мими показала на стремянку, прислоненную к шкафчику:
— Я вижу, вы нашли лестницу. — Она оглядела кухню: — И вижу, что вы прекрасно поработали. Кухня просто сверкает, особенно пол.
— Спасибо, — поблагодарила Шарлотта. — Кроме пола в гостиной, я привела в порядок почти весь первый этаж. Я натру пол в гостиной, пообедаю и примусь за второй этаж.
Мими взглянула на часы.
— Потрясающе, — она постучала по циферблату, — сейчас всего половина двенадцатого. Вы очень быстро работаете.
Что-то в том, как Мими произнесла «очень быстро работаете», задело Шарлотту. Наверное, интонация, решила она. Можно подумать, эта женщина считает, что быстрая работа и небрежная — одно и то же. Непонятно, то ли Мими съязвила, то ли сделала комплимент.
На губах Мими появилась улыбка, которая могла означать что угодно.
— Не будем вам мешать, — проговорила она. — Джун скорее член семьи, чем подруга, и она обычно заходит, чтобы спасти меня от теплового удара, поскольку знает, что я подолгу работаю в оранжерее.
— Кто-то ведь должен присматривать за тобой, — поддразнила подругу Джун. — Клянусь вам, — обратилась она к Шарлотте, — эта женщина просто не знает, когда нужно остановиться. Там, наверное, почти 100 градусов, и посмотрите, во что она одета! Если я не буду время от времени вытаскивать ее из этой оранжереи, она себя угробит.
— Может, я налью вам чего-нибудь выпить, прежде чем снова примусь за работу? — предложила Шарлотта. — Не хотите ли чаю со льдом?
— Что вы, не надо, — покачала головой Мими. — У вас и так много дел. Но спасибо, что предложили. — Она указала на лестницу: — Оставьте ее здесь, я потом уберу, не волнуйтесь.
— Не стоит, — ответила Шарлотта. — Мне все равно еще нужно вынуть белье из сушилки, так что я сама уберу стремянку.
Когда Шарлотта доставала из сушилки белье и складывала его, она услышала звяканье льда в бокалах, а затем — скрип кресел. Меньше всего на свете ей хотелось подслушивать, но в доме стояла тишина, и звук разносился повсюду.
Раздался голос Джун.
— Что мне делать? — спросила она. — Я думала, с годами он смягчится, но, кажется, становится только хуже.
— И что Фред натворил на этот раз?
— Да-да, — проворчала Джун. — «На этот раз» — именно так и надо говорить. Это я и имею в виду. Если речь идет о Фреде, похоже, всегда есть «на этот раз». С тех пор как Джонни попал в беду, Фред намерен отослать его в военное училище. Фред уже записал его и договорился, что Джонни должен уехать на следующей неделе. Зря он не сдержал своего обещания купить Джонни машину. Кто знает, если бы Фред не нарушил слово, может, Джонни не совершил бы тот маленький проступок…
— Джун, выписать пять фальшивых чеков на сумму в пять тысяч долларов и подделать подпись отца — не «маленький проступок», и ты сама прекрасно это знаешь.
Шарлотта сложила последнюю наволочку. Хотя она с ужасом думала о том, что надо снова становиться на колени, еще больший ужас охватывал ее при мысли, что придется пройти через кухню, где сидят женщины. Шарлотте не хотелось, чтобы подумали, будто она подслушивает. С другой стороны, они должны понимать, что она может услышать каждое их слово. А вдруг они об этом не догадываются? Может, если она пройдет через кухню быстро, не глядя на них…