-Да, увы. Но единственное, что я бы вам сейчас порекомендовал – не требовать от нее слишком много. Дать пространство. К сожалению, медицина не всесильна. И…
-Вы хотите сказать, что моя дочь так и останется «дурочкой»? Как я смогу жить после этого? Я никогда не прощу себе, что бросила ее тогда. Я и представить не могла, что мой бывший супруг сойдет с ума сам и сведет с ума нашу девочку…Я даже предположить не могла, что он убежит в лес. Он же был интеллигентный человек, профессор. Да со странностями, но адекватным и уважаемым. С хорошей работой, перспективами…Это все его друг - алкоголик Михаил. И его сын, погибший в пьяной драке…
-Понимаете, даже взрослому человеку трудно смириться со смертью родных. А она была еще совсем ребенком. И потеряла всех близких людей…
Профессор запнулся, кашлянул и добавил:
-Почти. Но одного за другим. Но…вот называть ее «дурочкой» не совсем верно. Ваша дочь – очень талантлива. Вы знаете, этажом выше проходит лечение один пожилой джентльмен. Так вот, вчера его сын заглянул в кабинет. Он увидел картину вашей дочери, которую я с вашего разрешения повесил у себя.
-Скалу и озеро…
-Да.
-Так вот, этот мужчина- один из самых уважаемых искусствоведов в Европе. И он настоял на том, чтобы оценить остальные ее работы. И назвал их многообещающими, цитирую дословно - «пронзительно реалистичными, ужасными и прекрасными одновременно». Вот его визитка. Он просил с ним связаться.
-Бедная моя девочка…
-Лечение не сделает ее счастливей. Ей нужно пространство для творчества и ваша любовь.
Оля прикусила губу. Оля ненавидела свою мать всю свою жизнь. Любовь. Угрызения совести, боязнь скандала с ее стороны – возможно. Но любовь? Если бы она ее любила, неужели бы заперла в этой жуткой лечебнице, где у нее от уколов почти расплавился мозг, замучили кошмары, где ей так тесно и одиноко. Ее картины – талантливы. О, она в этом не сомневалась. Потому что это – не картины. Это грани. И каждая из них – целый мир.
Оля откинула простынь. Повернулась. Села на кровати и посмотрела на мать.
-Мама, если ты заберешь меня отсюда. То я, возможно, смогу тебя простить.
«»»»
Народу набилось полное фойе. Пресса, критики, профессионалы и любители, жаждущие приобщиться к высокому, засветиться на обсуждаемом всеми мероприятии и выпить на фуршете бесплатный бокал вина. Музей Современного искусства гудел, как растревоженный улей. Виновница торжества, дочь известной оперной певицы и скандально погибшего русского гуру, которая провела половину своей жизни в лесу, а другую – в «восстановительном» спа-центре, привлекла самое пристальное внимание средств массовой информации. Оле, не привыкшей к шумным мероприятиям, было очень плохо. У нее закружилась голова, и она, кинув толпу любопытных на мать, которая отвечала на вопросы подробно и с удовольствием, скрылась в пока еще безлюдных галерейных залах.
-Мои поздравления! Я никогда не видел ничего подобного…
Оля обернулась. Перед ней стоял высокий молодой человек. Его черные волосы были коротко подстрижены. Загорелое лицо обветрено. Серые глаза смотрели очень внимательно. С ожиданием.
Оля улыбнулась. Посмотрела на его правую ладонь. Кольца с красным камнем на безымянном пальце не было. Но какое это имело значение? Оля улыбнулась.
-Пойдем, мне надо тебе кое-что показать.
Она схватила молодого человека за руку. Его пальцы были горячими, нежно сжавшими ее маленькую, потонувшую в его широкой руке, ладошку.
В центральном зале, заняв практически всю стену, висела картина. На ней был нарисован пестрый лабиринт, напоминающий спутанное нутро старого радиоприёмника. Нити переплетались, путались, а где-то на заднем фоне, точно затонувший корабль, горел зеленым глазом призрачный, в размытых очертаниях, замок. И к этому замку, цепляясь за нити, как за лианы, стремительно летел, расставив руки в стороны, как птица, белокурый молодой человек. Абсолютно обнаженный, его тело серебрилось, точно облитое лунным светом. Он был бы похож на ангела, если бы ни его, такая плотская, слишком человеческая ухмылка. Его лицо вполоборота, отталкивало и притягивало одновременно. Оле показалось, что зеленый глаз подмигнул ей.
-Прощай, детка! Ты просто волшебно рисуешь – мы в расчете! Надеюсь, мой подарок пришелся тебе по вкусу…