Тихонько скрипнула кровать.
-Тебе удобно, милый?
Оля увидела, как на кровати, где она только что лежала устраивается новый пациент. Над ним квохчет дама и доктор, а вот и медсестра с подносом, на котором чашки чая, сок, вода и еще какие-то пузырьки. Оля посмотрела вниз. Внизу пол, а ее тело – оно вроде как бы и было, а вроде как бы и не было. Ощущение, что она превратилась в дым.
Добро пожаловать в сообщество астральных сущностей. Кажется, ты говорила, что меня нет. А теперь вот и тебя нет. Как ты ощущаешь себя в небытие?
Услышав знакомый голос, она обернулась.
Зеленые глаза вспыхивали даже на призрачно дрожащем лице, а призрачное тело даже в такой ситуации выглядело идеально – мускулистое, длинноногое и абсолютно обнаженное.
-Знаешь, а я рад, что ты ко мне присоединилась?
-Я умерла?
-Ну-у…Сама-то как думаешь?
-А где Раш?
-Он…он тоже?
-Он…
-Где он? Я хочу его видеть! Почему ты молчишь? Ты же обещал помочь! А я поверила тебе! Ты обещал сделать так, что мой муж не умрет…
-Вообще-то я выполнил свое обещание. С тобой вот накладочка вышла, я все-таки развоплощен и силенок не хватило, а ты распсиховалась и только все настройки мне испортила. А Раш – живее всех живых.
-Где он?
-Где, где – дома. Празднует твои похороны.
-Я хочу его увидеть.
-Честно говорю, не надо. Отпусти его – тебе лучше идти дальше. Мне без тебя скучно будет, но я потерплю.
-Я хочу его видеть!
Призрачные плечи замерцали, взлетая вверх.
-Как знаешь, я тебя предупредил. Лети за мной!
Море и небо сливались в одну непроглядную тьму. И вот из этой влажной мрачной каши вынырнул ярко-красный, как рубин на пальце Оли, глаз. Они полетели ему навстречу. Глаз подмигивал, качаясь на волнах. И, подлетая, Оля поняла, что это светится яхта. Чем ближе она подлетала, тем ярче яхта сверкала, тем громче играла музыка. Кто-то пел, кто-то вопил, хохотал, завывал, то ли смеялся, то ли плакал. С борта яхты в небо с шумным грохотом взлетел огненный цветок. Небо раскрасилось, заискрилось, вспыхнуло и прогорело, на секунду высветив вдали неровные очертания гор. На палубе танцевали пьяные полуголые девицы, обливаясь шампанским и двигаясь, значительно отставая от ритма громкой музыки.
Оля скользнула внутрь. Она удивилась, когда оказалась в зале, огромном и пустом, слабо освещенном факелами. Посередине зала на позолоченном постаменте стоял открытый гроб. Там лежало тело девушки в серебристом белом платье, усыпанное пурпурными розами. И в этой девушке Оля узнала себя. У подножия постамента сидела сгорбленная фигура в черном атласном плаще и в тяжелой короне, блистающей драгоценными камнями. Вот фигура запрокинула голову, прикладываясь к темной, наполовину выпитой бутылке.
-Раш! Сашка! Любимый! – закричала Оля.
Тот не слышал ее. Он смотрел в никуда. На его бледном лице ненавистью горели, черные, как ночная тьма, глаза. И вот он вдруг отшвырнул бутылку в сторону. Поднялся, сбрасывая плащ, оставаясь в одних темных джинсах. Мышцы на его спине бугрились, перекатывались, плечи будто бы становились шире. Он прошел сквозь Олю, поднялся на палубу, схватил какую-то девицу.
-Пойдем! – приказал он ей, и та радостно подчинилась. Они шагнули вниз, прошли зал и стали спускаться по узкой лестнице, пока не оказались в пыльном подземелье. Оля узнала каменный жертвенник и дымящуюся чашу.
-О…- растерянно произнесла девица. Она поежилась от холода, повернулась к Рашу. А тот зло усмехнулся и с размаху ударил, в кровь разбивая лицо, ломая нос. Из углов, радостно шипя, выскочили голодные щупальца, подползая к телу, протыкая руки и ноги, чавкая, размазывая горячую кровь по холодному камню. Раш закрыл глаза и застыл, втягивая в себя отчаяния и боль, трепыхавшейся в капкане щупалец жертвы.
-Знаешь, а он похож на меня. Все-таки Тейринель была мне верна. Он мой сын. Он – настоящий император.