Оля открыла глаза. Вокруг играл солнечными лучами еще один яркий и теплый день. Крис устроился на краешке кровати. Он улыбался, выглядел необычайно привлекательным, даже помолодевшим, бодрым и энергичным. Опасным. В руках у него была очередная цветочная корзина.
-Ну и горазда же ты поспать, Оля. Как ты смотришь на то, чтобы прокатиться на ближайший остров? Я снял яхту. Там есть пара исторических древностей, куча чудесных ресторанчиков, а по дороге мы укроемся в одной из самых романтичных бухт.
Голова у Оли была пуста, как пивная бутылка запойного пьяницы. Тошнило. При мысли о том, чтобы перемещаться по морю, затошнило сильнее. Оля отрицательно замотала головой.
-Как хочешь, тогда просто прогуляемся в парке.
Дверь открылась. Внутрь, радостно улыбаясь, шагнула еще одна брюнетка, зеленоглазая и пышногрудая, она поставила перед Олей поднос, где дымилось капучино и поблескивал маслом пышный круассан.
-Что-нибудь еще? – хлопая ресницами, приклеив взгляд к Крису, спросила она. Тот сдержанно ей улыбнулся.
-Пока нет, спасибо. – ответил он, провожая глазами виляющую ягодицами девушку, пока та не скрылась за дверью.
-Красивая, - тихо сказала Оля.
-Она? Ерунда.
-Ты так смотрел на нее…
-Симпатичная задница. Не больше. Для меня самая красивая – это ты, Оля. Остальные ничего не значат. Хочешь, я докажу тебе это прямо сейчас?
Крис аккуратно переставил поднос, к содержимому которого Оля так и не успела притронуться. Наклонился, чтобы поцеловать девушку. Оля сжалась, отворачиваясь. Сердце застучало так громко, что казалось вот –вот и взорвется.
-Крис, что ты делаешь?
-Я хочу тебя любить, Оля. Я не могу больше так. Ты меня к себе не подпускаешь. Скажи, чего ты боишься? Я буду ласковым. Нежным. Тебе понравится. Обещаю.
Оля чувствовала во всем теле невыносимую слабость. В голове булькал холодец, руки, точно чужие. А Крис тем временем откинул одеяло, скользнул рукой под свободную маечку пижамы. Пижама была шелковой с розовыми сердечками, шортики неприлично короткие. Странно. Оля не помнила, чтобы у нее такая пижама была. Она бы ее на себя не надела. Или вчера случилось что-то особенное? Кажется, они ужинали в ресторане. Красные фонарики. Вино. Туалет. А потом все словно схлопнулось. Крис коснулся обнаженной кожи на талии. Двинулся чуть вверх, а другой потянул бретельку вниз.
-Давай закажем что-нибудь и проведем весь день в кровати. Я не могу быть рядом и тебя не касаться. Я так тебя хочу, Оля.
-Крис, пожалуйста ! Мне плохо. Я не помню, что было вчера. Мне снова делают эти жуткие уколы?
-Это я виноват, Оля. Я повез тебя в ресторан. А там…ты потеряла контроль. Я очень испугался. Доктор сказал, что мы преждевременно их отменили.
-Что значит – я потеряла контроль? Что ты имеешь в виду?
Он поднял ее руку, продемонстрировав ей глубокие порезы на внутренней стороне от запястья до сгиба локтя, словно ее в кровь расцарапала какая-то безумная кошка.
-Оля, когда с тобой случается приступ, ты пытаешься поранить сама себя. Будто хочешь наказать себя за что-то. Я знаю, раньше с тобой случались ужасные вещи – внезапно умер отец, ты потеряла друзей и близких. Но ты в этом не виновата, перестань винить себя. Посмотри, как прекрасен мир. У тебя есть я. Я хочу, чтобы ты была счастлива.
Крис аккуратно попытался лечь рядом, продолжая обнимать ее, спуская руку чуть ниже, цепляя резинку бесстыдных шортиков.
Оля резко отшатнулась к стене, потянула на себя одеяло.
-Где моя мать? Почему она не навещает меня, а?
-Ну…
-Где она?
-Я не хотел говорить…
-Она тоже умерла? Ты убил ее?
-Оля, ты что? Конечно, нет. Просто…
-Ты – убийца.
-Оля, как ты можешь такое говорить? – спросил Крис, не отрывая от нее холодных глаз. Он взял ее ладони, выпутывая из крепко сжатых пальцев одеяло, которым пыталась прикрыться Оля.
-Что за глупости приходят тебе в голову? Ей-богу, смешно даже. Твоя мать увлеклась очередным молодым человеком и уехала с ним на неделю в круиз. Я решил, что это тебя расстроит. Не стал говорить. Вот и все. Иди ко мне.