По крутой лестнице они шагнули вниз, из горячего яркого дня погрузившись в холодный полумрак подземелья. Прозрачный купол потолка уходил высоко вверх. Над головой плескалось море, в темной глубине которого вспыхивала серебристая чешуя вертких рыбок. Свет солнца с трудом проникал сквозь толщу воды, но по стенам чадили факелы, выплевывая едкий дым в сырой, отдающий плесенью, воздух. Подземелье было просторным. В центре, вокруг постамента, на котором закуталась в туман большая серебряная чаша, выстроились длинные, но узкие каменные возвышения, где чернели блекло странные готически символы, к полу с них свисали толстые, изъеденные ржавчиной цепи.
-Ты любишь играть? – спросила женщина, отпуская его руку на свободу. В тот же миг за его спиной гулко хлопнула дверь. Конечно, он мог повернуться, выломать эту дверь. Он мог убежать. НО …женщина грациозно крутанулась, игриво улыбнулась, порхнула, словно бабочка, к одной из каменных глыб, легла на нее животом, прогнулась. Декольте растворилось, обнажая темные соски. Затем она перевернулась. Подол платья, взлетая в воздух, открыл ее пушистую, лишенную трусиков, шёрстку. У нее в руках оказалась тяжелая цепь, она обхватила ее коленями и приподняла ягодицы так, что платье обнажило живот, поползло ниже, закрывая лицо, но демонстрируя основание округлых холмиков.
-Иди сюда…- позвала она его.
Молодой человек теребил холодными пальцами завязки шорт. Он тяжело дышал, чувствуя нарастающее возбуждение. И страх делал возбуждение особенно острым.
-Ну что же ты? – Тейринель поднялась, поправляя платья. Она видела его замешательство. Он был…таким наивным, где-то даже очень невинным. Добрым. Его сфера была чистой, яркой. Вкусной. Тейринель чувствовала, как источник поощряюще заурчал. Тьма погладила ее по головке. Поцеловала. Коснулось ее губ, пуская искры возбуждения по всему телу. Тейринель тяжело задышала. Рванула платье, которое, как смятые крылья, осело на пол. Обернула вокруг тонкой шейки тяжелую цепь.
-Я тебя обманула. Твои друзья не вернутся. Знаешь, почему?
-Почему?
-Они мертвы.
-Что за бред?
-Это правда. Иди сюда. Не стой у двери. Ты все равно ее не сможешь открыть. Ты тоже скоро умрешь. Но не сразу. Сначала я подарю тебе наслаждение.
Тейринель почувствовала, как налились тяжестью ее груди. Она обхватила их руками, теребя и лаская соски, отклоняя голову назад, томно вздыхая. Низ живота томительно заныл, она раздвинула бедра, так как там стало слишком тепло, влажно, тесно. Она прикрыла глаза и вдруг так ясно увидело того, кому до сих пор принадлежало ее сердце. Он был сильным, смелым, его длинные, черные волосы развевались на ветру. Над ними шелестел лес ее предков, а он брал ее за руку, называя невестой. Он предал ее, продал брату, как ненужную вещь, а потом она, как и игрушка досталась Тиашу. Но она – не игрушка. Теперь она сама выбирает, кому принадлежать. И она будет принадлежать Тьме. Она слышала нерешительные шаги молодого человека. Вот он уже рядом. Она слышит, как он дышит, как бьется его сердце, как вздымается, натягивая ткань, его мужественность, становится горячей, увеличивается, твердеет, а его взгляд ласкает ее кожу, руки тянутся, но решаются коснуться ее бедер. Хотя его пальцам так и хочется надавить на ее бесстыдно раскрасневшийся бугорок, дерзко выглядывающий из-под темных завитушек.
Тейринель открыла глаза. Его лицо было совсем близко.
-Сколько тебе лет? – спросила она.
-Двадцать…-хрипло ответил он.
-Ты совсем молодой… И очень красивый…- прошептала Тейринель, чувствуя внутри такую несвоевременную жалость. – Мне жаль…
-Не надо меня жалеть. Ты всего лишь еще одна свихнувшаяся девица, которой захотелось острых ощущений. Что ж…ты их получишь.
Он резко затянул цепь на ее горле, потянул вниз, вдавливая ее лицом в камень, придвигая ее зад к себе, натягивая цепь, заставляя ее прогибаться. Тейринель захохотала, как сумасшедшая.
-Какой горячий мальчик,..- прохрипела она, цепь давила сильнее. Мне действительно тебя жаль…
Он насадил ее на себя. Яростно задвигался, затягивая цепь до предела. Так, что она уже просто хватала ртом воздух, чувствуя при этом, как внутри от его сильных толчков разгорается оргазм. Когда она взорвалась, цепь рассыпалась, как трухлявая головешка. А он не останавливался. Он не видел, как его тело пронзают черные щупальца. Он не сопротивлялся, когда Тейринель перевернулась, заставляя его лечь, седлая его, заставляя стонать, послушно распластаться, позволить стянуть руки и ноги цепями. Тейринель могла просто перекрыть ему кислород. Могла остановить биение сердца, могла превратить кровь в его венах в белый песок. Она могла придумать сотни способов его убийства. Но она знала – источник жаждет крови. Тейринель окинула взглядом разгорячённого молодого человека. Сильное, молодое, здоровое тело. Да, ей действительно было его жаль. Но себя ей было жаль больше. Она вытащила его из себя. Нежно поцеловала в губы и стала чертить влажную дорожку ниже, и ниже. Когда ее губы коснулись его пениса, в руке она ощутила холодную рукоять призванного ритуального кинжала. Он застонал, набухая еще сильнее. Она замерла, приподнимаясь. Он изогнулся, двигаясь ей навстречу, требуя продолжения, приоткрывая рот, дыша тяжело, чуть запрокидывая голову назад. Открывая ей шею. Тейринель не знала, куда целиться, но щупальца подхватили ее руки. Железо легко прошло сквозь кожу.. Кровь окрасила камень. Жертвенник засветился тьмой. Источник забулькал. Тейринель уронила кинжал, закрыла лицо руками и…заплакала.