- Отдай, мне пожалуйста…- прошептал Крис на ухо, подойдя к Оля и взяв ее крепко сжатую ладонь в свою холодную руку.
-Отдать что?
-Отдай мне ножницы, Оля! – все таким же тихим, но настойчивым голосом произнес Крис.
Он взял ее ладонь и стал медленно разжимать палец за пальцем, при это продолжая все так же смотреть на нее, не отрываясь, блестящими, как бледная синева рассветного неба, глазами. Он тяжело дышал. Его губы при этом были плотно сжаты.
-Оля…где ты умудряешься находить эти опасные штуки…Глупенькая! Ты опять хочешь себя изрезать!
Оля вздрогнула, увидев на своей ладони окровавленные ножницы. Их длинные лезвия побагровели от запекшейся крови. Оля резко опустила ладонь. Ножницы полетели вниз. Звякнули. Стекло треснуло, и огромная кривая трещина, точно змея стремительно поползла по полу, разрезая его пополам кривым уродливым шрамом.
-Ничего страшного, Оля! Все хорошо! Я с тобой. Иди сюда. Пойдем…
Он осторожно подтолкнул Олю в сторону столика.
-Интересно… - протянула Оля. – Столик в зеркале отражается. Роза тоже. А мы с тобой нет.
-Зачем тебе нужно отражение? Ты отражаешься в моих глазах, и ты прекрасна. Поверь мне…
-А если я хочу поправить прическу?
-На самом деле, чтобы увидеть свое отражение, нужно подойти поближе. Это не совсем зеркала, это в какой-то степени двери. И они отражают вероятности. Вот ты, например, где бы хотела закончить наше свидание?
-Хм…- я еще не решила, произнесла Оля, задумчиво перемешивая в салатной тарелке рукколу. – Знаешь, я никак не могу определиться, нравится ли мне, как ты себя ведешь или нет.
-А если мы потанцуем? Мне кажется в танце я буду более убедителен.
-Странно, мы шли на концерт, а ты предлагаешь танцы.
Оля откинулась на спинку стула, закинула ногу на ногу. Посмотрела на Криса. Почему-то на нем оказалась новая белоснежная, с ледяным отливом футболка. Он сам был похож на еще одно зеркало. И, как и в других зеркалах, Оля не видела в нем себя.
-Я предлагаю и то, и другое сразу. Разве тебе не понравилась песня зеркал? Мне показалось, что ты ей прониклась. И даже позволила себе увлечься.
«Покажи ему, Оля. Что такое танец соблазнения. Двигайся, отдайся музыки. Погрузи его в страсть. Он уже на грани. Давай же вместе столкнем его в пропасть!»
-Пожалуй, я не против потанцевать. Но первый танец я станцую без тебя. Для тебя.
-Ого, неужели ты пытаешься соблазнить меня, сладенькая?
-Может быть…
Оля закрыла глаза. Она увидела, как навстречу ей движутся сразу тысячи разноцветных нитей. До. Ми. Ля. Потянула она три из них. Тихо зазвенела, зазвучала мелодия. Оля закрутилась и начала танцевать. Не открывая глаз, прячась в тени густых ресниц. Она слышала, как ее каблуки стучат по зеркальному полу. Она видела, как вспыхивают и сверкают, точно в калейдоскопе, стены. В какой-то момент ей показалось, что она видит свернутые внутренности темных граней, какие-то лица, знакомые и не очень, мелькали и проваливались в темноту, а ноги отбивали ритм. Мелодия становилась все громче.
«Давай, детка. Уже почти все….»
Она почувствовала на своей талии холодные руки. Она почувствовала на своих губах его губы.
-Ты сегодня очень заводная, крошка. Я хочу тебя…
-Ты опять торопишься, Крис…
-Ты сводишь меня с ума…
-Я хочу еще танцевать…
-Я хочу тебя любить…
-Давай поиграем…
-Давай. На раздевание.
-По-моему, это слишком…
-В самый раз…
Крис закружил ее. Его руки скользнули вниз по ее телу, так крепко прижимая к себе, так плотно облегая. Атласная ткань платья скользила под его ладонью, не оставляя складок, позволяя руке точно повторять каждый изгиб. От танца (или не от него?) у Оли сбилось дыхание. Грудь высоко вздымалась. Тело становилось таким послушным и податливым.
-Здесь слишком много зеркал.
-Ты в них не отражаешься.
-Все равно, они меня смущают. Ты же говорил, что это двери. Давай найдем нужную…