Ну а интереснее, чем единственный сын, у тети Любы темы отродясь не было.
Глава вторая.
На следующий день, благополучно завалив дурацкий маркетинг, Оля поспешила к любимому человеку. Неизвестность мучила и подстёгивала ее – вперёд, вперед!..
На третий этаж, где Ромка жил со своими родителями, школьными, кстати, друзьями ее матери, она взлетела за несколько секунд, позабыв про медлительный скрипучий лифт.
Надавив кнопку звонка, Оля прислушалась. Из-за двери на лестничную клетку доносился нестройный хор пьяных мужских голосов. Друзей Ромка, что ли, с собой притащил, удивилась она мельком. Ну да, наверное, иначе кому бы так орать «Хаз-булат удалой, бедна сакля твоя...», если ни Ромка, ни его отец отродясь в рот спиртного не брали?
Дверь приоткрылась, и в щелочку выглянула теть Люба, явно чем-то смущенная и расстроенная. На щеках ее цвел странный пятнистый румянец.
- А, Оленька,- проговорила она, силясь растянуть губы в улыбке,- пришла, да?
- Что с вами, Любовь Андревна?- тихо спросила Оля, чувствуя, как сжимается сердце от нехорошего предчувствия.
Коротко всхипнув, вместо ответа женщина мотнула головой себе за спину и немного посторонилась. Оля проскользнула мимо нее в коридор, и пошла вперед, чувствуя себя так, словно входит в клетку с тиграми.
Теперь, вблизи, она конечно узнала пьяные голоса – пели Ромка и Петр Алексеевич, а в них разлаженный, нестройный хор вплеталось высокое, сочное женское сопрано.
Шагнув в гостиную, Ольга остановилась на пороге, изумленная донельзя. Посреди комнаты стоял стол, раздвинутый так, словно за ним собирались пировать с полсотни человек, и уставленный от края до края невиданной снедью. Тут были и грибы, и ягоды, и какие-то соленья, и моченая черемша, и брусника, глаза разбегались. И скатерь на стол была постелена красивая, гобеленовая, дорогая – Оля знала, что теть Люба ею очень дорожит и вытаскивает из своих закромов только ради очень больших праздников.
Во главе стола, растрепанный и совершенно невменяемый, сидел глава семьи, ревел во все горло песню и дирижировал вилкой с насаженным на нее огурцом. По правую руку от него развалился Ромка, какой-то незнакомый, похудевший, заросший щетиной, в дурацком растянутом свитере и болотных сапогах, а рядом с ним... Рядом с ним сидела необыкновенно красивая статная женщина – именно она-то и выводила рулады своим чистым голосом.
Оля успела заметить тяжелую пшеничную косу, тугим узлом скрученную на затылке, да голову, по-хозяйски склоненную на Ромкино плечо.
-О!..Олька!- обрадовался вдруг ее жених, с трудом сфокусировав взгляд на остолбеневшей у порога девушке.- На огонек прибежала? А мы тут гуляем...Свадьба у меня, видишь? Жену из Сибири привез!
Ноги у Оли стали ватными. Происходящее показалось ей дурным сном. Кого, кого ты привез, Ромочка, за полтора месяца до нашей свадьбы, хотела спросить она, но не смогла протолкнуть ни единого слова из внезапно сузившегося, пересохшего горла.
Женщина, отряхнув юбку, встала из-за стола, внезапно оказавшись очень высокого роста и, как исстари делали, поклонилась ошеломленной гостье в пояс.
- Милости прошу к нашему столу,- с улыбкой, вызвавшей ямочки на тугих румяных щеках, пригласила она, и, представляясь, протянула руку.
- Степанида. Можно просто Стеша.
Оля безвольно протянула для пожатия свою узенькую ладошку, буквально утонувшую в великанской руке.
Вблизи она смогла разглядеть соперницу лучше. Странно...и что Ромка мог найти в этой каланче, с неприязнью думала отвергнутая невеста.
Она бы еще поняла, привези он девушку в своем вкусе – тоненькую, стройную, хрупкую, но...эти широкие бедра, эти неженские плечи, эта высокая грудь, эта могучая, крепкая шея, на которую впору накинуть сбрую...нет, тут какая-то ошибка. Ромке никогда не нравились крупные женщины, пусть даже с такими красивыми глазами, высокими скулами и чувственным пухлым ртом. Да и одета она, прямо скажем, была весьма необычно – в какую-то допотопную сорочку с кружевами, открывающую в вырезе грудь размера этак пятого-шестого, и в ситцевую юбку, широкую, длинную с оборкой, из-под которой выглядывали большие босые ступни без малейшего признака маникюра. Нет, ну настоящая деревенщина! Оля и не думала, что такие еще остались.
Одно из двух – или Ромка сошел с ума, или собравшиеся решили зачем-то ее разыграть. Сейчас как завопят все вместе : сюрприз!!- и она окажется в дурацком положении, ну как же, повелась на их дурацкий розыгрыш.
На ее лице отразились попеременно сомнение и внутренняя борьба, и внимательные карие глаза тут же это отметили.