Спасибо тебе, моя жизнь, моя вера,
И так не на тихом я жил этаже!
Спасибо за то, что не вспомню примера,
Когда б не дала ты работу душе.
Не то чтоб высоко меня поднимала,
Но не испытал ни «„умы, ни тюрьмы.
И женщине той, что меня обнимала,
Спасибо, – привычку не создали мы.
Пусть где-нибудь в далях, в каких-нибудь весях
И в скромной моей деревенской избе
Я был не настолько задорен и весел,
Как это, наверно, хотелось тебе.
Спасибо еще, что есть други-поэты,
Они не всегда же сидят за вином!
Что все же из странствий по белому свету
Ждала меня мать на пороге родном.
А надо опять вот уехать, проститься,
Мучительно выдохнуть это: прости!
На что-то решиться, в кого-то влюбиться
И то, что сумел растерять, обрести...
Самбург
В Самбурге, как в Гамбурге...
Поселочек Самбург! Добротные срубы,
Дымок зверофермы, дощатый забор,
Оленьи упряжки, плакат возле клуба,
А мне-то казалось – другой коленкор.
Я думал: действительно, город, который
Ну скажем, от Гамбурга повесть ведет!
Но в мирном уюте совхозной конторы
Ответили весело: «Кто разберет...»
Над Самбургом ясные плавают луны, –
Как раз для романтика и моряка!
И верю: однажды заморские шхуны
Приветила Пур – ледяная река.
Да вот она рядом: рыбачьи баркасы,
В угрюмой воде – чешуя облаков.
Как трапы, скрипят короба теплотрассы,
И веет экзотикой средних веков.
И чудится парус на мачте смолистой,
И, взором в Полярную вперясь звезду,
Сам Петр инкогнито сходит на пристань,
Ботфорты поскрипывают на ходу.
В ожидании вертолета
Скудный ягель у тощих поленниц
И короткий полуденный свет.
Да и сам я – как тот окруженец:
Ни харча и ни курева нет.
В ожидании срочного борта
Я торчу, как осколок судьбы,
На околице Нового Порта,
В километре от Обской губы.
И в сельмаге – бревенчатой хате
(Продавщица уж очень мила!)
Разоряюсь на кильку в томате
И пирую: была не была!
И решаю, бродя у поленниц:
«Если б не было отчих полей...»
И о тундре тоскующий ненец
Говорит, что и там веселей.
Осень пришла
Блекло. Сумрачно. Пусто.
Лишь рябины красны.
Холодеющим хрустом
Налились кочаны.
Напиталась, набухла
Зябкой влагой земля.
Одиноко пожухла
На меже конопля.
И низины и кручи
Иней осеребрил.
Бечеву свою в тучах
Тянет крохотный «Ил».
Но веселое дело:
Вот – за далью оград
Вновь, как ратники, в белом
Березы стоят.
* * *
Много снега и света в окне;
На рябине притихли синицы.
Может, лучшее дело и мне –
Успокоиться, остепениться.
Для надежности выпить вина,
Развеселое будет начало!
И навеки забыть имена,
От которых душа трепетала.
Вьюга вой и рябина гори,
Замерзай и березка нагая!
Но душа говорит: не дури,
Где сегодня твоя дорогая?
Я не знаю. И сердце молчит.
А в окошке, толста и носата,
Только снежная баба торчит,
Не мигая, торчит до заката...
Из письма другу
...Похвалился бы да нечем,
Все над рифмами корплю,
Сигаретами калечу,
Сокращаю жизнь свою.
Через час приедет Римма...
В тонком таянье духов
Посидим, поговорим мы,
Не касательно стихов.
Никого не замечая,
И не зная, как нам быть,
Потихонечку вздыхая,
Разбирая жизни нить.
Помолчим при тихих думах
До интимного темна.
Из высоких чешских рюмок
Выпьем легкого вина –
За шальную, проливную,
Поднимающую ввысь,
За нескладную такую
Человеческую жизнь...