В порту Тикси
Пахнет лесом строевым,
Напиленным:
Запах родины!
У горла – комок.
На вечерней на воде
На зеленой
От моторного баркаса
Дымок.
Кто-то ловкий на лету
Принял чалку,
Запахнулся в шубу,
Мирно свистя.
Как положено матросам
Вразвалку –
Шли в поселок,
Тротуаром хрустя.
Ах, как шли мы,
Удаляясь от борта,
От цигарки от одной
Прикурив,
И с девчонками
Из здешнего порта
Перешучивались,
Грусть подавив.
Ты прости меня, земля,
Что не плачу,
И восторг переживаю
Молчком.
Просто молод и,
Играю,
Чудачу.
И прикинусь иногда
Дурачком...
Вот уйдем мы на заре
На туманной,
Снова выплывет
Под горло комок,
Словно к пирсу
Лесовоз иностранный,
Что от русского морозца
Продрог.
А сегодня,
Хоть душа и ранима,
Мы шатаемся по
Тикси, Свистя,
И вовсю дымим
Закупленной «Примой»,
Деревянным тротуаром Хрустя.
ЛЮБИМАЯ, ЖДЕШЬ ЛИ МЕНЯ?
Моржам наступая на пятки,
Идем мы по лезвию дня.
В экзотике нет недостатка.
Любимая, ждешь ли меня?
Расстелена шкурой медвежьей
Чукотка – у стылых морей.
И сопки глядят с побережья
Глазами полярных зверей,
Мы вышли к горам Алитета,
Мыс Шмидта повис над трубой.
И плаванье здешнего лета
Затянуто в узел тугой.
И пристань по нитке каната
Врывается в кубрик, звеня,
В распахнутый иллюминатор.
Любимая, ждешь ли меня?
Дошли!
Певекский порт.
«Южак» нежесткий.
Предзимье.
Кромка сентября.
Светает.
«Маршал Рокоссовский»
Идет,
Волну винтом бугря.
И мы спешим
Под бок причала,
Круша последний
Рваный лед.
И вот по вахте
Прозвучало:
– В машинном!
Самый малый ход...
Дошли!
«Считать мы стали раны»,
И боцман выдохнул:
– Судьба-а!..
Нас молоком речных туманов
Поит Чаунская губа!
Заполярный порт Певек
Дома как дома. Экзотичным
Он не показался, когда
Возник катерок пограничный,
А позже – киоск «газвода».
И этот пронырливый, ловкий
Портовый буксир «Капитан»,
Обвешанный, будто торговка,
Баранками шин по бортам.
Но вот мы под своды конторы,
Где важный народ, занятой,
Заходим, ведем разговоры,
Песочек хрустит золотой.
Твердят диаграммы и сводки,
Что выполнен план. И не раз!
Не только с плакатов красотки
С восторгом приветствуют нас.
Мы веселы и белозубы.
Как все на земле моряки.
Вольготно расстегнуты шубы.
Откинуты воротники.
В чукотской местности
В чукотской местности,
Где бухты мглистые,
Где с неба капает
И моросит,
Я сам от катера
Отстал на пристани,
И мне до лампочки
Стал внешний вид.
Я неприкаянно
Шатался день-деньской,
Вся жизнь дальнейшая
Была во мгле.
Спасибо сторожу,
Углу в диспетчерской,
Где спал на теннисном
Большом столе.
Входили в порт суда
Сгружать провизию,
Сугубо лоцманский
Шел разговор.
И я развел в себе
Процесс-ревизию
И вынес следующий
Приговор:
Да разве пять морей
Затем отгрохали,
Чтоб без лимита пить
В ларьке вино?
Культурным отдыхом
Заняться плохо ли,
Как полагается,
Пойти в кино?
Я не желал друзьям
Судьбы изменчивой,
Бродя по слякоти
И под дождем,
Клянусь удачами,
Любимой женщиной,
Великим Северным
Морским путем!
В чукотской местности,
У пирса талого,
Теперь метельные
Шумят сады.
А там, где мой ступал
Ботинок яловый,
Давным-давно ледок
Покрыл следы.