Дарий бросился к нему, хотя был безоружен. Его руки засияли, и он со всей силы ударил секача по крестцу кулаками, пытаясь сломать позвоночник.
Но не тут-то было.
Кабан с разворота ударил его мордой, роняя в траву.
И тут уже взревел Эш.
Рывок через терпение ворона — и он очутился прямо перед монстром. Длинные черные когти на обеих руках глянцево блеснули, прежде чем обрушиться на хозяина потоком ударов. Десять когтей, как десять остро отточенных клинков, полоснули чудовище по массивной грудине, пуская зверю кровь.
В первое мгновение секач будто опешил. А потом бросился на Эша. Тот ловко увернулся, подпрыгнул и нанес еще один удар сбоку по морде. Кабан взвизгнул, замотал головой, но парень отскочил далеко назад, тяжело дыша.
Шеда юркой тенью мелькнула у него за спиной, чтобы помочь раненому Дарию. А потом, сорвав с себя поясной ремень, схватила его за пряжку и щелкнула им по земле, как хлыстом. Жесткая кожаная лента, засветившись в ее руках, вдруг стала послушным оружием.
Двумя размашистыми прыжками сатир очутился верхом на раненом гиганте. Эш, подскочив к нему сбоку мгновением позже, глубоко вонзил черные когти гиганту слева от морды и рванул вниз, разрезая вонючую жесткую шкуру, жирную мякоть под шеей и вместе с ней — толстые жилы, из которых на Эша хлынула липкая кровь. Шеда принялась наносить удар за ударом своим импровизированным хлыстом. Поясной ремень впивался глубоко в толстую шкуру, сдирая ее клоками с высокой холки кабана.
Чудовище взревело, и, отшвырнув от себя мучителей, ринулось к стражнику, оказавшемуся в поле на отдалении от всех остальных. На бегу хряк врезался в него, подмяв по ноги и промчал мимо, а затем развернулся и напал снова. Рванув клыками, хозяин выдрал пастью содержимое его брюха, в одно мгновение превращая человека в скелет, обтянутый коричневой кожей. Волоча за собой внутренности стражника, он кинулся к следующей жертве, рыхлой женщине в тесном красном платье.
Крыс бросился прочь, остальные узники с криками поковыляли к въездным воротам, как будто все еще надеялись, что кому-то в городе до них есть дело.
Поднявшись с колена, Эш обернулся на монстра. Тот пожирал ноги истошно кричавшей женщине, и тут юноша заметил, что рваные клочья у него на горбу уже не кровят.
Твою ж акаду!..
Неужели он так лечится?..
Когда кабан поднял голову от иссохшей мумии, Эш понял, что так оно и есть.
Шкура кабана стала целой. И, кроме того, она меняла цвет на огненно-рыжий, а потом и вовсе стала огненной. Глаза чудовища раскалились еще сильней. Он мотнул головой, и зеленую траву в десятке метров вокруг выжгло пламенем, разошедшимся в стороны. Из пасти монстра вместо обычного рева вырвался гулкий низкий рокот.
И смотрел он сейчас только на Эша. Огромный огненный дух в теле дикого кабана — на хрупкого бронзового юношу. Потому что только в нем видел противника.
Ударив копытами в землю, хозяин еще раз воинственно протрубил и устремился на своего врага.
Он мчал по полю, с хрустом и шипением опаляя траву у себя под ногами. Эш едва успел отскочить в сторону. Одна штанина у него вспыхнула, и, обжигая ладонь, он спешно сбил пламя с колена.
Гневный окрик Дагана заставил парня поднять глаза на смотровую площадку. И он увидел, как два дюжих стражника пытаются подтащить к перилам упирающегося Хэна.
Эш рассвирипел. Отбежав ближе к стене, он развернулся к борову, готовому у новой атаке. И швырнул ему в морду маленький клинок, оставленный ему Хэном.
Когда-то ворон сказал, что если вложить много сил в обычную легкую стрелу, таким выстрелом можно сломать дерево.
Настал момент это проверить.
Эш влил в клинок всю энергию, какую получил от убитого дингира. Нож вонзился кабану в мягкое нежное рыло и потерялся из виду в кровавом потоке, хлынувшем из раны.
Гигант взревел, содрогнулся всем телом, всколыхнулся матерыми складками и ринулся на обидчика.
— Эш!.. — прозвенел над полем испуганный голос Шеды.
Он даже не вздрогнул, не обернулся, уставившись на мчащегося прямо на него хозяина, ощущая накатывающую от огненного монстра волну жара. И только когда этот жар стал нестерпимым, а окровавленное рыло очутилось всего в нескольких шагах, Эш со всех сил отпрыгнул в сторону.
Кабан промчал мимо, роняя снопы искр, и с визгом и ревом проломил своим телом крепостную стену под смотровой площадкой.
Камни со скрежетом зашевелились, раздвинулись, как если бы крепость решила вдруг вздохнуть. Жрецы, роняя выскользнувшую из рук чашу с ритуальной кровью, заголосили. Две фигуры в белых туниках свалились вниз. Стражники, обступив своего господина, схватились за перила. Деревянный помост затрещал, ломаясь сразу в нескольких местах. Правая часть внезапно вспыхнула от пламени хозяина, и люди с загоревшегося островка бросились к центру.