Дарий, нервно улыбаясь, проговорил:
— Когда я мысленно просил всех акад и забытых богов, чтобы эти твари наконец заткнулись, я и не предполагал, что буду по ним скучать.
— Да уж, с ними, как ни странно, было как-то уютней, — согласился Эш, вытирая рукой покрывшийся испариной лоб.
Куртку он давно снял, но даже собственная кожа казалась ему сейчас невыносимо жаркой одеждой.
Солнце пряталось за горизонтом, но никакого облегчения это не сулило.
— Мне кажется, нужно вставать на ночлег, — предложил Ларс.
— Только когда доберемся до воды, — ответила Шеда, намекая на обещанную картой реку.
От духоты девушка была вся пунцовая.
— Я сдохну, если не залезу сейчас в прохладную воду, — добавила она.
— Боюсь, если ты в темноте залезешь здесь в воду, то сдохнешь куда быстрее, — отозвался Дарий, нахмурившись.
— Зато хотя бы чистой, — буркнула Шеда.
Эш окинул взглядом расстелившуюся по обе стороны дороги мертвую равнину.
— А я тоже был бы не прочь дотянуть до леса и речки. Как-то оно спокойней, когда деревья вокруг. А то будто блохи на проплешине.
— Так-то оно так, — протянул Ларс, щурясь на закат. — Вот только когда тебя не видно, обычно и тебе самому не видно тоже. А мне что-то подсказывает, что ночь неспокойной будет.
Эш задумчиво почесал затылок.
— Тоже верно. Ладно, давайте с дороги куда-нибудь съедем и остановимся. На сегодня переход окончен.
Выбрав место у подножия невысокого холма, все расседлали коней и устроились ужинать. Костер разводить не стали. Вслух все ворчали по поводу того, что набрать здесь дров ничуть не проще, чем в пустыне. Но по встревоженным лицам Эш понимал, что на самом деле все думают о предположении Ларса касательно ночи.
Ели сушеный хлеб с орехами, вяленым мясом и редисом — не самая сытная еда после тяжелого дня, но выбирать не приходилось. А когда сумерки загустели, со стороны леса на равнину заскользили белесые, похожие на призраков, летучие силуэты.
— Похоже, спать нам не придется, — пробормотал Ларс, поднимаясь на ноги.
Над Иркаллой вставала луна — темная, красная, почти не дающая света. И как только она поднялась над горизонтом, призрачные твари потянулись к холму, у подножия которого расположились путники.
Или, может быть, Эшу просто так показалось?
— Берегите лошадей и будьте внимательны, — сказал он друзьям, разгоняя движением плеч переполненную энергией ворона кровь. — Что-то их в воздухе все больше становится…
«Их много, но они слабые, — прохрипел ему на ухо ворон. — Так что береги силы и наберись терпения.»
Вскоре неестественная тишина наполнилась гудением, похожим на жужжание больших шмелей.
— Я отгоню их, — с готовностью отозвалась Шеда, выступая вперед.
Она собиралась использовать пение сатира.
— А потом нам всем тебя отгонять придется? — хмуро заметил Дар, покосившись на девушку. — Думаю, с комарами мы как-нибудь без твоей сатирской сущности разберемся!
Твари и правда напоминали комаров, только размером с курицу. Их длинные тонкие ноги и полупрозрачные брюшка светились в сумерках. С гулом они закружили над головами воинов, а из леса тем временем вышла стая волков.
Этих нельзя было даже близко подпускать к лошадям.
— Становится все веселее, — сказал Эш. — Без сатира нам не обойтись. Шеда, начинай петь! Дарий, если что, потом отработает.
— А что, про откат сатира люди не врут?.. — с гнусной усмешкой поинтересовался крыс. — А то ведь и я помочь могу…
— Рот закрой! — огрызнулся Дар.
— Я пойду встречу их чуть дальше! — крикнул Эш, не обращая внимания на перепалку друзей.
Он рванулся с места, раскрыв перед собой ладонь, и вся его рука мгновенно стала красной, как раскаленный металл. Жар обжег пальцы, а в воздухе над ладонью из крошечного огонька мгновенно вырос огненный вихрь саламандры. Эш швырнул его прямо в скопление красных глаз.
Пламя с треском лизнуло вереск, как сухую траву. Огонь ярким пятном заполыхал вдали.
А волки бросились врассыпную. Но вовсе не назад, как предполагал Эш. А вперед, будто только и ждали повода для атаки.
Уродливые морды одержимых тварей замелькали вокруг.
Высоко подпрыгнув, молодой ворон вонзил когти в холку попавшегося под руку волка. Тот с жалобным плачем рухнул ему под ноги, и в то же мгновение на его месте возник следующий.