- И от кого ты меня охраняешь? - спросила Фон. - Посреди столицы Федерации?
- От любой возможной угрозы . - в голосе Виэр прорезались металлические нотки. - Любой. Будь-то соломанские диверсанты или радикалы-террористы из Промежутка. Или вавилонские убийцы, Фон. Ты готова поручиться, что твоя пропажа осталась незамеченной?
- Я надеюсь , - процедила Фон, - что она не осталась незамеченной.
- И что тогда? - ледяным тоном спросила Виэр. - Ты сама сказала: мы вбухали огромные деньги на то, чтобы вернуть тебя к жизни. Мы заслуживаем гарантий того, что тебя не пристрелят на улице. Да, Фон, посреди столицы Федерации. Я не верю в безопасность. Я слишком хорошо знаю, чего она стоит. Но я верю в меры предосторожности.
- И как долго продлятся эти твои меры предосторожности? - спросила Фон. - Сколько ещё мне сидеть, сложа руки — ничего не зная и ничего не способная сделать? Месяц? Год?
- Да я не знаю! - вспыхнула Виэр. - Фон, это не зависит от меня.
- А от кого это зависит?
- Если я скажу «от верховного канцлера Федерации», тебя это устроит?
Фон уставилась на неё.
- Это твой «высший уровень»? - спросила она. Виэр кивнула.
Логично, подумала Фон про себя. Кто ещё мог санкционировать такую сложную и рискованную операцию — сначала по её спасению из Вавилонии, а затем — по её хирургической реконструкции?
Но это не давало ответов на вопросы. Зачем? Почему? На высшем уровне, про который говорила Виэр, ничего не делается просто так, от доброты душевной — а тем более операции подобного рода. Федерация спасла её и вернула её к жизни — и теперь держала здесь, в полном неведении, чтобы потребовать возмещения своих убытков. Каким бы оно ни было.
И Фон ничего не могла с этим поделать.
Ей вдруг захотелось рвать и метать. Вскочить, перевернуть стол, разбить что-нибудь — и бежать, бежать, бежать… но куда она сбежит? Здесь, на чужой планете, где каждая из старательно не замечавших её камер тут же обратится против неё, где за ней наблюдают уже сейчас. Конечно, ей будут стараться не навредить; она ведь была ценным активом.
Только почему ей казалось, что из стальной клетки она попала в золотую?
Фон до боли сжала кулаки.
- Если ты хочешь знать, - проговорила Виэр, - мне это не нравится не меньше твоего. С той позиции, что я отвечаю за твою безопасность — и даже я не знаю, что тут будет дальше. Но это приказ. Я могу только трактовать его в нашу пользу.
Фон молчала, глядя в сторону. Краем глаза она заметила тонкую нить трещин, разбегавшихся по столу вокруг её сжатого кулака.
- Ты живёшь в моей квартире, потому что так удобнее всего. - продолжала Виэр. - Хотя Гуменюк и Конецлешский действительно хотели закрыть тебя где-то в недрах Острова, в этих их клетушках для «защиты свидетелей». - она фыркнула. - Я с ними не согласилась.
- То есть, - произнесла Фон, всё ещё не глядя на неё, - всё это — твоя личная прихоть?
- Я хочу относиться к тебе по-человечески. - ответила Виэр. - Как к человеку, а не как к ценному активу для чего бы то ни было. Ты станешь винить меня за это?
Фон медленно обернулась к ней. Виэр смотрела на неё; и сейчас, как бы Фон в неё не вглядывалась, её лицо не казалось ей неискренним.
- Нет. - медленно проговорила она. - Не стану. Но я тоже не могу так, Виэр. Я не могу спокойно жить, пока они живы. Все они .
- Фон… - начала было Виэр.
- Знаешь, чего я хотела тогда? - спросила Фон, не дав ей договорить. - Я хотела смерти . Чтобы всему этому пришёл конец. Чтобы меня больше не пытали, не мучали, не насиловали. Чтобы больше не надо было каждое мгновение проводить в страхе перед ними . Когда они распяли меня, я даже радовалась, понимаешь? Смерть наконец-то стала близко. Можно было потерпеть. И что тогда? - она горько фыркнула. - Я умирала там, на стене, две недели . У меня не осталось сил даже покончить с этим, как бы я не хотела. Они приходили каждый день, насиловали меня, хотя я была больше похожа на живой труп, чем на человека, и знаешь — по сравнению с тем, что со мной делали раньше, это был просто курорт. Я умирала , Виэр. По капельке. По секунде. И знаешь, что? Это не был мой выбор. Они позволили мне.
- Вы спасли меня. Вернули меня к жизни. Я больше не хочу умереть, Виэр, если ты этого боишься. Но ты сама говорила, что вы дали мне шанс. Так почему я не могу им воспользоваться?