Но не отдавать же Энфилд большой зонт? Под большим зонтом, подумала Виэр, можно ходить под руку…
Она улыбнулась.
- А, Малго, вот ещё. - добавила она про себя. - Скажи Эзеру, чтобы немного порылся для меня в одном личном деле. Пока туда-сюда. Но только без шума, а то опять кадры взвоют.
- Скорее уж контрразведка. - пробормотала в ответ Савано. - А чьё дело-то?
Вот мы и узнаем, подумала Виэр. И расставим всё на свои места.
- Капитан Клэр Энфилд, аудитор, Юстиция Войсковая. - ответила она.
***
- Осторожно, двери закрываются. Следующая станция - «Дворжец Полудний», «Дворжец Полудний».
Поезд вырвался наружу из портала туннеля, взбежав на Маттерхорнский мост — навстречу грозе, бушевавшей снаружи, на открытом участке линии метро. Тяжёлые, чёрные тучи повисли над холмами и крышами Вышеграда; снизу их отражение ловили чёрные, неспокойные воды. Вдали белел пилон Лажницкого моста, одним концом упиравшегося в склоны Верхнего города; другой конец терялся среди изогнутых шпилей домов на Левом берегу. Стеклянные стены из зеркальных превратились в воронёную сталь.
Они с Виэр промокли до нитки, пока добрались — добежали — до метро; зонт, который несла Виэр, мало чем помог им двоим. Рубашка Фон в основном уцелела, если не считать рукавов. Брюкам, туфлям и белым чулкам повезло меньше: чулки стали гораздо прозрачнее, чем Фон хотелось бы.
Она не надеялась на то, что ей так повезёт. На то, что Виэр решится переступить через свои приказы и пойти ей навстречу. И на то, что Виэр пойдёт с ней — хотя Фон была согласна ехать даже в одиночку, как бы страшно ей не было. Незнакомый город, незнакомые люди уже не пугали её так, как раньше.
Но заставляли опасаться.
Она была бессильной, в тысячный раз зло подумала Фон. Она жаждала мести — и не могла её совершить. Она видела сны, кошмарные сны, до конца неподвластные даже блокированной долгосрочной памяти — и была не в силах их прекратить. Она боялась — и не могла прогнать свой страх, избавиться от него окончательно, раз и навсегда.
Она не могла сделать ничего . Даже теперь, добившись желаемого, она ехала в «Асторию» с разрешения Виэр , вместе с Виэр — но не сама , не по своему решению, не по своей воле.
Ненависть душила её. Незнание и неопределенность сжигали её изнутри, и даже появление Айши и Фальке не могло погасить это пламя.
Бессилие давило на неё снаружи. От осознания того, насколько бессильной она была сейчас, у Фон дрожали руки.
Это не могло продолжаться вечно. Рано или поздно Федерация решит, что довольно уже держать её в золотой клетке, в безопасности — и решит воспользоваться ею. Не спросив её разрешения. Не удосужившись даже сказать ей, почему и зачем .
Федерация играла ею, как играла Вавилония, подумала про себя Фон. Но если вавилоняне забавлялись её телом, то Федерация играла с её душой.
И у неё не было выхода.
- Станция «Дворжец Полудний». Выход к трансконтинентальному вокзалу «Вышеград-Полудний» и пригородным поездам.
Сейчас ей повезло . В душе Фон ненавидела везение, подчинившее себе всю её жизнь — как до, так и после. Ей повезло, что она не умерла там, в руках МГБ — что Виэр спасла её. Повезло, что Федерация восстановила её, вернула её к жизни. Повезло, что рядом с ней была Виэр, когда не было больше никого. Повезло, что она вновь увидела Айшу — хотя не чаяла увидеть её когда-либо ещё. Повезло, что теперь она сможет увидеть её опять.
Но больше так продолжаться не может. Она не могла прожить всю жизнь, полагаясь на чужую добрую волю — полагаясь на везение . Она не могла отомстить , полагаясь на везение. Она не могла сделать ничего .
Довольно.
Это должно было закончиться.
***
Виэр шла сквозь толпу на выходе из метро, крепко держа Фон за руку. Даже в такую погоду — особенно в такую погоду! - здесь было полным-полно народу: мало кому хотелось идти пешком, когда над городом то и дело сверкали молнии, а порывы ветра сводили на нет даже поспешно натянувшиеся над тротуаром навесы.