Фон не ответила. Только уголки её губ чуть двинулись вверх в улыбке, и Виэр улыбнулась ей в ответ.
Несколько мгновений они сидели молча, держась за руки, не говоря ни слова. Затем Виэр вспомнила кое-что, не дававшее ей покоя уже пару часов.
- Слушай, Фон, - проговорила она. Фон вопросительно глянула на неё. - Ты так и не сказала, зачем тебе принтер и твои мерки.
- Это секрет. - ответила Фон и снова улыбнулась. - Но я расскажу тебе потом, хорошо?
***
Посольский кортеж, сопровождаемый полицейским эскортом, выехал на Алеи Федеральные, свернув в сторону здания Сейма. Широкий бульвар Алей одним концом упирался в полукруг площади, окружённой ансамблем трёх зданий: Дворец Культуры — слева, Дворец Сейма — справа и треугольник Дворца Правительства, узким фасадом выходившего на площадь — посередине.
Они мало были похожи на дворцы, подумала Айша, глядя на них — во всяком случае, не в марцианском понимании этого слова. Но и назвать их некрасивыми или отвратительными ей было сложно.
Кортеж свернул и остановился у края площади. Айша выглянула в окно в последний раз, окинув взглядом оцепление вокруг площади — бойцов в рефлексных бронекостюмах и с щитами, бронетранспортёры, дронов, кружащих в воздухе. Посередине широкого бульвара, из-за рядов оцепления, виднелись головы людей: там собралась небольшая толпа.
Айша отвернулась и выбралась наружу из машины. Автомобилей было три — в первой машине ехала сама посол Харасава с подчинёнными, включая военного атташе Магнаньи; в остальных двух ехала делегация адмирала Фальке. Его сложно было не заметить: наплечник, сверкающий золотом на солнце, выдавал его сразу же.
Дроны кружили вокруг марциан, рассматривая их камерами. Айша увидела, как Фальке поднял руку, помахав одному из них, прежде чем снова обернуться к собеседнику — агенту СБК, встречавшему их.
День выдался на удивление солнечным — не в пример вчерашнему ливню. Айша поёжилась. Мчаться по незнакомому городу в такую погоду она хотела меньше всего.
Но вчера у них не было выбора.
Делегация прошла через площадь к Сейму — под прицелами дронов-камер, окружённая полицейскими и бойцами СБК. Тень здания упала на них, скрывая от солнца; они вступили под колоннаду, бежавшую вдоль фасада, и двери Сейма разошлись в стороны, дохнув на них прохладой, впуская их внутрь, в ярко освещённый мраморный зал входа.
Среди белизны вокруг марциане казались чёрным пятном.
Айша стояла, осматриваясь вокруг. Она никогда не была внутри парламента — ни Национального Собрания в Сан-Марко, ни старой Палаты Округов в Ханамаки, ни меджлиса Кафы - «планетарного совета» в терминологии Третьей Республики. Интересно, как он назывался сейчас, при вавилонской оккупации?..
- Капитан Хосино . - раздался голос Фальке в её ухе; Айша машинально обернулась в его сторону. - Ко мне, пожалуйста.
- Есть. - отозвалась Айша. Она двинулась к Фальке, проталкиваясь мимо других офицеров делегации. Заинтересованные и недовольные взгляды провожали её.
Она не обратила на них внимания.
- Адмирал. - доложила она, остановившись возле Фальке.
- Капитан Хосино. - кивнул Фальке. - Вас искали. - он отступил в сторону. - Капитан Энфилд, прошу вас.
Из-за спины Фальке выступила незнакомая женщина в тускло-зелёном федерацком мундире. Она приветливо улыбнулась недоумевающей Айше.
- Госпожа Хосино! - произнесла она. - Вас-то я и искала.
Она подошла ближе.
- Фонделина Крочесни хочет видеть вас. - сообщила она.
Айша поражённо уставилась на неё. Фон была здесь? В Сейме?
Она почувствовала, как у неё дрожат колени. Все её надежды оправдались. Фон была здесь.
Фон хотела её видеть .
- Идите, капитан. - разрешил Фальке, пока Айша стояла, лишившись дара речи. - И передайте от меня привет Фон, будьте так любезны.
Он отступил назад. Айша запоздало кивнула в ответ, не сводя глаз с женщины — капитана Энфилд, как назвал её Фальке.
- Пойдёмте? - предложила та и, не дожидаясь ответа, развернулась и пошла к выходу из зала. Айша пошла следом за ней, всё ещё не веря своей удаче.
Её надежды оправдались. Оставалось только надеяться, что никто не помешает им на этот раз.
И Айша подумала, что не знала, что сказать Фон. Она уже призналась ей вчера… и Фон отвергла её, безжалостно вспомнила она. О чём можно было говорить после этого?