- Я знаю. - очень тихо проговорила Фон. Её лицо всё так же застыло в бесстрастной гримасе.
- Мы привезли тебя сюда. - продолжила Виэр. - Здесь тебя вернули к жизни. Я не знаю, зачем. - и это было правдой: ничего конкретного о своих планах на Фон Ястрземский не удосужился ей сообщить. - Но ты жива. Разве этого не довольно?
Уголок рта Фон дёрнулся вверх.
- Довольно? - переспросила она, всё ещё глядя в сторону. - Я жива по чьей-то чужой воле. Неизвестно зачем и для чего. Это, - она повертела рукой, подвигав пальцами, - гораздо лучше, конечно, чем, - её голос дрогнул, - гостеприимство МГБ. Но почему ?
- Потому что мы узнали о тебе. - сказала Виэр. - Потому что смогли вытащить тебя. Смогли вернуть тебе тело. Ты была почти мертва. Теперь у тебя есть другой шанс.
- Шанс… - протянула Фон и покачала головой. Рыжие волосы упали ей на лицо; она машинально потянулась рукой, чтобы откинуть непослушную прядь с глаз, и промахнулась. Тряхнула головой. - Шансы не дают по доброте душевной и кому попало.
- Значит, тебе повезло. - ответила Виэр. - Если тебе от этого будет легче.
Она замолкла. Её ответ прозвучал гораздо более резко, чем ей хотелось бы. Фон не заслуживала этого. Во всяком случае, так казалось Виэр: она была дезориентирована и напугана, в чужом и всё ещё непослушном теле, в чужом государстве, на чужой планете. После того, что ей пришлось пережить, подозрительность и недоверие были ещё самыми мягкими последствиями.
Но Виэр даже не могла утолить её любопытство.
- А. - после недолгого молчания сказала Фон. - Нет, не особо. Но допустим. Будем считать, что мне повезло. Что дальше?
- Как правило, - вступил Андриевский, - пациенты после реконструкции проходят длительный период реабилитации. Но так как, - он многозначительно кашлянул, - вы уже успешно продемонстрировали свою способность ходить, мы сможем несколько ускорить процесс. Нам потребуется ещё несколько дней, чтобы пронаблюдать за вами — на случай непредвиденных осложнений, хотя я уверен, что всё будет в порядке. Точные моторные навыки восстановятся со временем сами, но в ближайшие несколько дней я хотел бы просить вас быть очень осторожной.
- Я постараюсь. - хмуро бросила Фон. - А что потом?
- Твоё существование всё ещё находится в секрете от широкой публики. - ответила Виэр. - Мы вплотную займёмся оформлением временной личности — чтобы на тебя не оборачивался каждый полицейский дрон на улице, по большей части. И… - она сделала паузу, - я буду охранять тебя. Я и мои люди.
- А. - сухо проговорила Фон. - Я настолько важна.
- Разумеется, ты важна! - не удержалась Виэр и торопливо прикусила язык; она не смогла бы достойно закончить эту фразу сейчас. - Пока ты здесь, тебя охраняют… другие люди; но я держу всё на контроле, поэтому не беспокойся. А когда тебя выпишут, ты будешь жить со мной. Мы как раз заканчиваем приготовления.
Глаза Фон удивлённо расширились. Тонкие брови дёрнулись вверх.
- С… тобой?.. - пробормотала она.
- Да. - охотно — даже, пожалуй, чересчур охотно — кивнула Виэр. - Мы пришли к выводу, что так будет надёжнее всего. - как ни странно, добавила она про себя, но Ястрземский поддержал её просьбу без всяких возражений.
Но с другой стороны, где для Фон будет безопаснее, если не рядом с ней? СБК не могла охранять её всё время; круг посвящённых всё ещё не стоило расширять, да и риск, откуда бы он не исходил, был слишком велик. Но так он распространялся ещё и на Виэр.
А Виэр знала, что делать с риском.
Фон молчала, не глядя на неё. Наконец она медленно кивнула, снова тряхнув рыжими волосами. Блестящие длинные пряди упали ей на спину, разметались по плечам. Снова скрыли лицо.
Фон тряхнула головой.
- Хорошо. - проговорила она. - Пусть будет так. Но… - она замолчала. Виэр зачарованно глядела, как медленно, спокойно подымается и опускается её грудь, облачённая в тонкую розовую ткань рубашки.
- Они всё ещё живы. - прошептала она. - Все они . - её руки, сложенные на коленях, сжались в кулаки; костяшки пальцев побелели.
- Фон… - тихо произнесла Виэр. - Их больше нет. Тех, кто истязал тебя. Мы убили их всех и уничтожили станцию. Они мертвы.
Из горла Фон вырвался сдавленный звук. Виэр не сразу поняла, что это был смех. Её лицо, только что остававшееся недвижным, дрогнуло, вдруг сменившись гримасой ненависти.