ВИНТОВКА Утром, незадолго до привала, Возле незнакомого села Пуля парня в лоб поцеловала, Пуля парню брови обожгла.
По снегу шагали батальоны, Самоходки выровняли строй. Покачнулся парень удивленно И припал к проталине сырой.
И винтовка, тоже как живая, Вдруг остановилась на бегу И упала, ветви задевая, Притворившись мертвой на снегу...
Похоронен парень у Дуная, До него дорога далека, Но стоит винтовка боевая В пирамиде нашего полка. 1949 Константин Ваншенкин. Избранное: Стихи. Москва: Художественная литература, 1969.
СТАРШИНА Из далекого Клина Получил старшина Телеграмму, что сына Подарила жена.
На поверку построен Весь личный состав. Старшина перед строем Соблюдает устав.
Старшина вызывает По списку солдат. Старшина назначает На завтра наряд.
А в глазах его что-то Особое есть. Сразу чувствует рота Хорошую весть.
Но нельзя шевелиться,Дисциплина нужна. ...На знакомые лица Глядит старшина.
Раздвигаются стены Вокруг старшины, От Можайска до Вены Дороги видны...
В батальоне сыграли Горнисты отбой. Город Клин, не пора ли Повидаться с тобой?
Ведь над городом Клином Воздух словно вино, Голосам соловьиным Там раздолье дано.
Скрипнут новые двери, Отпуск - месяц подряд. "Надо будет проверить Завтра утром наряд..."
Свет давно погасили, Задремал старшина. Над полями России Тихо встала луна. 1949 Константин Ваншенкин. Избранное: Стихи. Москва: Художественная литература, 1969.
КОМАНДАРМ Умолкла шумная казарма, Раздался окрик: - Кто идет? И вдруг машина командарма Остановилась у ворот.
Бежит дежурный неуклюже, Противогаз прижав к бедру. А командарм идет по лужам, По освещенному двору.
За ним шагают вестовые, Бормочут:- Ох и дождь, беда... А командарму не впервые, Должно быть, заезжать сюда.
Проходит в дом - и к пирамиде. Берет винтовку из нее. И на частях блестящих видит Он отражение свое.
Потом, шагая между коек, Проходит медленно к окну, Веселым взглядом успокоив Проснувшегося старшину.
Как на отчетливом рисунке, Он ясно видит от окна, Что сапоги стоят по струнке, Что гимнастерки как одна.
И вдруг припоминает годы Солдатских песен и забот, Курсантский полк, и помкомвзвода, И часового у ворот.
Да, для него здесь все родное, И потому стоит он здесь. А в это время за спиною Бри 1000 гадный штаб собрался весь.
Окно светлеет с каждым мигом, Встречая раннюю зарю... Тогда он руку жмет комбригу И говорит: - Благодарю! 1949 Константин Ваншенкин. Избранное: Стихи. Москва: Художественная литература, 1969.
ЧАСОВОЙ Сорвавшись с поднебесной высоты Стремительным сверкающим обвалом, Внезапный ливень свежие листы Пршбил к земле. И тихо-тихо стало.
Запахло сразу мокрою травой, Приподнялись ромашки на пригорке, И на поляну вышел часовой В защитной потемневшей гимнастерке.
Пестреют полосатые столбы. Поют дождем разбуженные птицы. Ни окрика не слышно, ни стрельбы У нашей государственной границы.
Поста не покидая своего, Не спит солдат дождливыми ночами: Россия за плечами у него, Столица за солдатскими плечами.
Он видит плодоносные сады, Кавказские заснеженные горы И стряхивает капельки воды С винтовочного, светлого затвора...
Густой туман разлегся на лугу, И луг похож на озеро лесное С березками ва самом берегу, С растущей прямо в озере сосною.
А впереди все шире и ясней Встает зари горящая полоска. Деревья выделяются на ней Особенно отчетливо и жестко. 1949 Константин Ваншенкин. Избранное: Стихи. Москва: Художественная литература, 1969.
* * * Парашютные тонкие стропы На поляне лежат под сосной. Заросли партизанские тропы Переспелой малиной лесной.
Нас дорога лишила покоя, Мы с тобою ночами не спим. А туманы плывут над рекою, Словно сизый махорочный дым.
Солнце в тучи зашло к непогоде,Слышишь, гром прогремел в тишине? И дожди над хлебами проходят, Как полки по родной стороне.
Все-то снятся нам узкие тропки И геологов трудный поход, Пара спичек в последней коробке... А дорога зовет и зовет.
...Сообщив изумленным соседям, Что до поезда двадцать минут, Мы однажды возьмем и уедем, Пусть потом вспоминают да ждут. 1949 Константин Ваншенкин. Избранное: Стихи. Москва: Художественная литература, 1969.
БЫВШИЙ РОТНЫЙ В село приехав из Москвы, Я повстречался с бывшим ротным. Гляжу: он спит среди ботвы В зеленом царстве огородном.
Зашел, видать, помочь жене, Армейский навести порядок И, растянувшись на спине, Уснул внезапно между грядок.
Не в гимнастерке боевой, Прошедшей длинную дорогу, А просто в майке голубой И в тапочках на босу ногу.
Он показался странным мне В таком наряде небывалом. Лежит мой ротный на спине И наслаждается привалом.
Плывут на запад облака, И я опять припоминаю Прорыв гвардейского полка И волны мутного Дуная.
В тяжелой мартовской грязи Завязли пушки полковые. "А ну, пехота, вывози! А ну, ребята, не впервые!.."
Могли бы плыть весь день вполне Воспоминанья предо мною, Но я в полнейшей тишине Шаги услышал за спиною.
И чей-то голос за плетнем: - Простите, что побеспокою, Но срочно нужен агроном... Я тронул ротного рукою.
...Мы пили с ним два дня спустя, Вина достав, в его подвале, И то серьезно, то шутя Дороги наши вспоминали.
Потом уехал я домой, Отдав поклон полям и хатам, Остался славный ротный мой В краю далеком и богатом.
И снится мне, как за окном Деревья вздрагивают сонно. С утра шагает агроном По территории района.
По временам на большаке Пылит пехота
взвод за взводом, Да серебрится вдалеке Гречиха, пахнущая медом. 1949 Константин Ваншенкин. Избранное: Стихи. Москва: Художественная литература, 1969.
* * * В реке умывшись перед сном, Спустилось солнце в долы. Не слышно шума за окном Давно закрытой школы.
Ушла из школы детвора, Закончив стенгазету. И все затихло, до утра: Ни говора, ни света...
А ты к экзаменам сейчас Готовишься, робея. И вот уже который раз Пишу в Москву тебе я
О том, как рыжики растут На солнечных полянах, Какой невиданный уют Среди озер сте 1000 клянных,
Как удивительна вода Под крышей краснотала И чтобы ты ко мне сюда Скорее приезжала.