– Вы просто отсыпались, – сказал он смотрителю.
Оба – Уэлтер и агент Пендергаст – уставились на него.
Колдмун продолжил:
– Ваша смена началась в полночь. Если взять в расчет две упаковки по шесть банок «Пабст блу риббон», которые вы выпили, то к середине смены содержание алкоголя у вас в крови достигло приблизительно два промилле, то есть вы были в таком состоянии, что не заметили бы никакого беспорядка и уж точно не стали бы ничего проверять.
– Вы… – снова начал было смотритель, но и на этот раз не нашелся что сказать.
– На самом деле вы солгали, будто слышали что-то, так как не хотели, чтобы администрация узнала о вашей привычке выпивать на работе. Это так?
Никто не шелохнулся.
– Просто кивните, если я прав, мистер Уэлтер, – сказал Колдмун. – Одного раза будет достаточно.
Мгновение спустя смотритель едва заметно кивнул.
– Отлично, – сказал Колдмун и посмотрел на Пендергаста. – Вы хотите спросить что-то еще?
– Нет, спасибо, – ответил Пендергаст.
В полном молчании они поехали на юг. Когда миновали Норт-Бич, Колдмун наконец спросил:
– Где вы остановились?
– В «Фонтенбло». А вы?
– В «Холидей Инн».
– Примите мои соболезнования.
– Тогда я должен спросить: Бюро принимает ваши чеки?..
– Нет, не принимает. Насколько я понимаю, ваш отель дальше моего, поэтому, пожалуйста, высадите меня. Я попрошу лейтенанта Сандовала прислать еще одну копию дела – для вас – и новые данные лабораторных анализов. Мы сможем вернуться к ним сегодня попозже. Вас устраивает?
– Безусловно.
Еще минуты через две Колдмун почувствовал, что бледные глаза Пендергаста остановились на нем.
– Вы знаете, почему я попросил тех людей собраться группой, а не по отдельности, да еще и на могиле?
– Нет.
– Мм… – Пендергаст откинулся на спинку сиденья.
– Но если бы я готовил подобное собрание, – сказал Колдмун, – то сделал бы это по двум причинам. Во-первых, чтобы лишить их душевного спокойствия, вынуждая их давать показания в присутствии свидетелей и к тому же у могилы старого друга. Такие вещи пробуждают в людях суеверия – они остерегаются лгать о друге над его могилой. И во-вторых, чтобы не тратить на их расспросы больше времени, чем необходимо, если бы я понял, что им нечего добавить к расследованию.
– Превосходно, – заметил Пендергаст и погрузился в молчание приблизительно на милю, прежде чем снова заговорить. – А как вы узнали, что смотритель, как вы выразились, «отсыпался»?
– Точно так же, как и вы: за его будкой лежало двенадцать пустых банок. После убийства началась суматоха, у смотрителя не было возможности избавиться от них, и он просто сунул их туда в надежде, что никто не заметит. И решил поднапустить для копов туману, якобы он бодрствовал.
С пассажирского сиденья не донеслось ни звука.
– Вы ведь тоже так узнали, да? – спросил Колдмун.
– А, вот мы и приехали! – неожиданно воскликнул Пендергаст, когда показалась обширная парковка для прибывающих к «Фонтенбло» автомобилей.
Колдмун остановился, и Пендергаст вышел из машины.
– Скажем, в три часа у бассейна? – спросил он.
– Отлично.
Пендергаст закрыл дверь. Потом подошел к водительской двери и оперся локтем о крышу.
– Насчет тех пустых пивных банок, – сказал он, чуть наклонившись. – Похоже, ваш рыскающий глаз указывает на внимание к деталям, а не на отсутствие интереса. Как мне повезло!
– Что… – начал было Колдмун.
Но Пендергаст уже отвернулся и, не сказав больше ни слова, исчез среди людей, толкущихся у входа в отель.
7
В четверть четвертого агент Алоизий Пендергаст сидел в отдельной кабинке под похожей на запятую громадной тенью Замковой башни «Фонтенбло». Стенки кабинки из тонкого полотна были опущены, и Пендергаст мог видеть пальмовые деревья и загорающих только в направлении океана. Но никакие виды его не интересовали, и, хотя его шезлонг был повернут к свету, глаза Пендергаста были закрыты и отчасти спрятаны под панамой «монтекристо» исключительно тонкого плетения.
Снаружи до него донесся шорох, потом появился официант.
– Сэр? – сказал официант, перекрывая своим голосом гул разговоров вокруг.
Пендергаст открыл глаза.
– Извините за беспокойство. Не хотите ли еще джулепа?
– Спасибо. Только попросите бармена на сей раз взять за основу «Вудфорд резерв» и сахара добавить поменьше, а мяты побольше.
– Сэр. – Официант исчез.
Пендергаст поднял руку и опустил край шляпы немного ниже, а потом опять застыл в неподвижности. Его обычный черный костюм сменился на белый льняной. Пендергаст полулежал, небрежно положив ногу на ногу, и металлические пряжки на легких туфлях крокодиловой кожи отливали на солнце золотом.