••••Уже на улицес деньгами, смятымив руке,и мир – белая прачечная,где нас кипятят, и отжимают,и сушат, и гладят,и причёсанные мокрой расчёскойи оставленныевоз-вращаемсяназадв детские мечтыо цепях и тюрьмахи в освобождениявздох,и в чувствасверкающие орбитывыходитогнеглотательи поглотитель сигаретна свет,и мы платими расстаёмся с нимисмеясь.
V
•••Усердие,требующееся для того,чтобы тиражировать мир.Это ежедневное воз-вращениев маскарадной чехардевсего того, что очевидно,непорочное и сексуальноеодновременно.Чудовищу снитсямилый сон,будто он ходитсредь людских возбуждающихласк.Этот поцелуйпод сочнымисводами,где семенапохожи напейзаж мозга.И если бы мы не знали ничего лучше,мы пошли бы на прогулкув самих себеи встретили там друг друга.Маленький разумный сон,когда я вечер за вечеромв своей кроватисчитаю кровати,сколькои гдея спалав своей жизни,и все эти места,пока я спала,я видела соно сне,который ночь за ночьюприближаетсяк тому же месту,даже в меловой палатебольницывидела этот сон,и утромтолько остатки электрического шёпота,когда внесли букет.
•••••Въездсети дорогво мраке,когда путь домойдлиннееи звёздывещаютна длинах волнсине-белыхдорожных знаков.Изредкакарманы светаконечных остановок.Человекс корзиной,которая пуста.Девушкав защитном шлемеи ветровке,и на щекеслегка подсохшая сольс осушённых ветромглаз.И вот по дороге,пока мы шествуемвместе с землёй,которая явно движетсяпо-своемувразвалочкувместе с солнцем,которое давным-давноисчезло,тут-то всёсамо собойскользит внутрьв твоей руке,в моей,и линии скартывечно-настоящегорасширяютсяи расширяютсяи расширяются,как возвращение домойв тело.И когда мы едемчерез реку,ты говоришь,что мы едем через реку.Пока огромноеодиночествооткрывает шлюзы.
••Прощеуж некудав апреленужно тольковзять и сделатьпоехать в лескак в тот разтак простокак будто не былоничего проще в мирев апрелепоехать тудакак в тот раздержа друг другаза рукитут просто не о чеми говоритьна ветру среди анемоновкак будто мы никогдане расставалисьдруг с другомпрощеуж некудав апрелепотому что они вянуттак быстрои в кислороделесного воздухасосна – огоньраз безудержен текст.
•Играючи легкокак в мозгеиного родаздесьв зноедетской площадкиздесьгде любойв обеденный перерывоткрываетзакрытый городздесьгде самые горячие сражениябурные надеждыподражают радостии её задыхающемусядыханию.Кто знаетне радость ли этознает в самой себечто она зовётсякак-то иначездесьгде всёдышит идиллией.Вот такпока сижуздесь, на скамейкезавёрнутая в мирасвободное дыхание,и звуки блаженнопереливаются через крайв другого родатишине,так жарко,и в полуснетак пыльно,что река высыхает,перехожу её посуху,и в пустынеостанавливаюсьудивляюсь горе фруктови принюхиваюсь.Её сторожитсобакана колёсахпод перебитымизадними лапами.А таммежду поджатымипереднимилежит плод гранатаи светитсяа то бы я о нёмстоль же тихои забыла.
VI
•Тихо, но ничего не найтив драгоценной тишине.Только эхо мороза,словно потрескивание.Перезимовавшая муха ждёт,но никто не зажигает свет.Начинанияв мире конечных продуктов,озаренияв мире изгнаний,радостив мире древних как миртюрем,радость случайностиво власти ловкой необходимости,границы для всегои удушьев безвременно почившембунте.Лишь изредка сыщетсявнемирный субъект,зажигающий светв пещере,и муха, испускающая дух,растопыривкрылышки,ни с того ни с сего,только потрескивание,только эхо мороза,когда трупиксметают прочь.И всё жевсё то,за чем мы следим глазами,вещиостаются правыми,свобода есть,но всееё сигналыбыстреесветаи пробиваютсяот того порядка,который тут в сущности правит,который мыстоль упрямосчитаемхаосом,прежде чем обретаемречь.Такойявляется всякаяреволюция,как только онавспыхивает,маскарадноеоткровение,радость снаружи,которой никогдане растиражировать,мирвнутри,в сердцевине слов,потому что наше удивлениестановится столь сильным,что называется страхом.Кто знает,не знает ли смертный часвнутри себя самого,что он называетсякак-то иначе.