для ослепительного солнца сегодняженщина возвращается в
деревню смотрит есть ливода в обугленном
колодце копается немного в землепалкой но не собирает
ничего и садитсяожидая услышать ей кажется
лай собаки далеко излеса что всё ещё дымится
и всё ещё дымитсякогда приходит ночная прохлада
кажется ей она слышит звёздыпламя когда звёзды зажигаются
прямо там где был домс забором и садом
кажется что вот она отдохнётнемного и умрёт
птица взлетает взвихрив немногопыли капля воды падает
на лист на ветку деревана почву и дождь начинает
плакать где-то вдалеке изображениена компьютере отмечается как дождь
незначительное инфракрасное излучениеиз леса всё ещё дымящегося
нерелевантно а излучениебегущих животных не отмечается
куча детей ищет убежище в пещереих видит только один бессловесный заяц
как будто они дети в детскойсказке слушают рассказ ветра
об обугленных поляхно они не дети
никто не рожает их больше
Примеч. автора:
Длины разделов определяются рядом чисел Фибоначчи, т. е. математическим рядом 1, 2, 3, 5, 8, 13, 21…, каждый элемент которого равняется сумме двух предыдущих элементов.
Церебеллум (лат. cerebellum, сокращено до cerebrum) – мозжечок.
Армагеддон – согласно «Откровению Иоанна» (16, 16), место последней битвы между Богом и богопротивным народом.
Настический – цветок, раскрывающийся по утрам и закрывающийся вечером, является примером настических движений, которые, в противоположность тропизмам, не зависят от того, с какой стороны находится раздражитель, вызывающий это движение.
Наос – внутренняя часть греческого храма, где расположены статуи богов, то же, что лат. cella.
Стихотворение о смерти
(Digt om døden, 1989)
*
ничего не произошло днями сижу я перед листом бумаги но ничего не происходит
*
я как дитя которого кормят заботой поднимаю руку а написать ничего не могуя как птица забывшая своих сородичей открываю клюв а спеть ничего не могу
*
странное чувство бесстыдства при мысли о смерти когда никто из знакомых не умери вот всякий раз когда видишь себя в зеркале смотришь смерти в глаза и не плачешькак будто смерть – ясный понятней уж некуда ответ но на вопрос какой не посмеешь задать
*
ничего не могу написать лист бумаги пуст как вчера кажется обращён внутрь себя серо-белый безмолвныйтакого же серовато-белого цвета как стареющий снег корка наледи треснет но наружу ничто не пробьётсяни слезинки ни подснежника ничего только представь себе что нам не суждено будет умеретьтолько представь себе если бы мы вечно на Земле оставались какое из земных состояний тогда называлось бы смертьюи какая смерть называлась бы жизнью когда душа слепого вывернув белки на — изнанку всё смотрит
*
ночью мне снилось что я умерла и со своей собакой бегом бегу в царство мёртвыхвокруг ни души лишь какие-то камни кусты пейзаж о котором частенько говорят путешественникиповторюсь я была мертва но так устала что вскоре заснула на крае утёса и снилось мне что я умерла опятьне очень-то мне хотелось умирать во мраке царства мёртвых лучше бы дома где я не была мертваи вот на обратном пути я остановилась на том же утёсе днями сидела и писала как вот пишу сейчасо смерти – всей через которую всякому поневоле надо пройти на протяжении жизнипроснувшись я увидела ничего не произошло лист бумаги как прежде пуст но дышала я ровно-ровно
*
Одинокое это дело – о смертном часе думать в декабре с саваном облаков вокруг его домав парке какой-то грозный свет под деревьями умершие всех мастей по городу шествуютодин – с рыбой которую он беспомощно оплакивает слезами рыбакадругой – с подбитой птицей и он бедную у самого сердца несёт у своего мёртвого сердцатретий со словом потерявшим суть из тех брошенных слов какие тело стряхивает с себятело чья кровь отливает от мозга тело чьё сердце холодно как ножзажатые меж звёзд кричим мы из мрака гробаслова умирают на наших губах тело это животное животное должно умеретьв дикой скорби вспоминаю я вдруг райский сад открытую рану могилысадовую лейку из цинка ведёрко и грабли за надгробием и осенний шум скворцов летящих ливнем сквозь воздухпод шорох их крыльев мир умерших и мир не-умерших встречаются – в утешении великой безутешности