Я лежу на животеС папиросою во рте,Подо мной стоит кровать,Чтоб я мог на ней лежать.
Под кроватию паркет,В нем одной дощечки нет,И я вижу сквозь паркет,Как внизу лежит сосед.
Он лежит на животеС папиросою во рте,И под ним стоит кровать,Чтоб он мог на ней лежать.
Под кроватию паркет,В нем другой дощечки нет,И он видит сквозь паркет,Как внизу другой сосед
На своем лежит бокеС телевизором в руке.По нему идет футбол,И сосед не смотрит в пол.
Но футбол не бесконечен —Девяносто в нем минут,Не считая перерываНа пятнадцать на минут.
Вот уж больше не летаетВзад-вперед кудрявый мяч,И служитель запираетРасписныя ворота.
И сосед, разжавши пальцы,Уроняет на паркетСовершенное издельеИз фанеры и стекла.
И, следя усталым взглядомТелевизора полет,Он фиксирует вниманьеНа отверстии в полу.
Но напрасно устремляетОн в него пытливый взор,Потому что в нашем домеЭтажей всего лишь три.
„Весь объят тоской вселенской…“
Весь объят тоской вселенскойИ покорностью судьбе,Возле площади СмоленскойЯ в троллейбус сяду „Б“.
Слезы горькие, не лейтесь,Сердце бедное, молчи,Ты умчи меня, троллейбус,В даль туманную умчи.
Чтобы плыл я невесомоМимо всех, кого любил,Мимо тещиного дома,Мимо дедовских могил.
Мимо сада-огорода,Мимо Яузских ворот,Выше статуи Свободы,Выше северных широт.
Выше площади Манежной,Выше древнего Кремля,Чтоб исчезла в дымке нежнойЭта грешная земля.
Чтоб войти в чертог твой, Боже,Сбросив груз мирских оков,И не видеть больше рожиЭтих блядских мудаков.
„Ветерок полощет флаги…“
Ветерок полощет флаги,Всюду шутки, песни, смех,Здравствуй, наш чудесный лагерь,Ты на свете лучше всех!
Повара здесь не воруют,Не лютуют опера,До обеда отфильтруют —И свободен до утра.
Мы живем себе, не тужим,Мы тут все — одна семья,С надзирателями дружим,Конвоиры нам друзья.
Мы довольны жизнью нашейИ не ведаем забот,Нас тут кормят вкусной кашей,Каждый день дают компот.
И конфеты, и печенье,И кино, и домино:Что сказать вам в заключенье?Очень нравится оно!
„Взметнул восторг электоральный…“
Взметнул восторг электоральныйНа высшую ступень его,Теперь он самый натуральный,А не какое-то и. о.
Кому-то вид его противен,А я люблю таких ребят —Подтянут, выдержан, спортивен,Открытый лоб и ясный взгляд,
Что наподобие рентгенаПронзает души и тела.По мне — уж лучше он, чем Гена,Раз Грише фишка не легла.
Страна застыла на распутье,Руководителя избрав,Читатель ждет уж рифмы „Путин“,Ну что сказать, товарищ прав.
Кумира, разом сотворив мыПо воле собственной себе,Не заслужили лучшей рифмы,Чем подполковник КГБ.
Винегрет
Что-то главное есть в винегрете.Что-то в нем настоящее есть,Оттого в привокзальном буфетеЯ люблю его взять да и съесть.
Что-то в нем от холодной закуски,Что-то в нем от сумы и тюрьмы.Винегрет — это очень по-русски,Винегрет — это, в сущности, мы.
Что-то есть в нем, на вид неказистом,От немереных наших широт?Я бы это назвал евразийством,Да боюсь, что народ не поймет.
„Власть, как положено, ворует…“
Власть, как положено, ворует,На то и выбрали ее,Народ в колоннах марширует,Пытаясь выгрызти свое.
Как и положено поэту,Имея все и всех в виду,И я в хвосте колонны где-тоПлетусь, рифмуя на ходу.
И красный, словно Дед Мороз,Но в белом венчике из роз,Партийный лидер впередиВ казенной черной Ауди.