1981
«Убивали молодость мою…»
Убивали молодость мою
Из винтовки снайперской,
В бою,
При бомбежке
И при артобстреле…
Возвратилась с фронта я домой
Раненой, но сильной и прямой —
Пусть душа
Едва держалась в теле.
И опять летели пули вслед:
Страшен быт
Послевоенных лет —
Мне передохнуть
Хотя бы малость!..
Не убили
Молодость мою,
Удержалась где-то на краю,
Снова не согнулась,
Не сломалась.
А потом —
Беды безмерной гнет:
Смерть твоя…
А смерть любого гнет.
Только я себя не потеряла.
Сердце не состарилось
Ничуть,
Так же сильно
Ударяет в грудь,
Ну, а душу я
В тиски зажала.
И теперь веду
Последний бой
С годами,
С обидами,
С судьбой —
Не желаю
Ничему сдаваться!
Почему?
Наверно, потому,
Что и ныне
Сердцу моему
Восемнадцать,
Только восемнадцать!..
1982
Ветераны
Нас война
Своей накрыла тенью,
Словно «мессершмитты»
Батальон,
И приговорила
К бюллетеням…
Душно —
Снова воздух раскален,
Вновь проклятой кисточкой
По горлу
Начинает щекотать болесть,
И опять приходится покорно,
Как в сугробы,
В простыни залезть.
Ночи напролет
Колотит кашель,
Ночи напролет
Огнем горю.
«Да, нас мало,
Но ведь мы в тельняшках», —
Сверстникам
С усмешкой говорю.
«Мы еще поборемся,
Солдаты,
Мы еще продвинемся вперед.
В нашей жизни
Был и сорок пятый,
А не только
Сорок первый год!»
1982
«Старуха, ровесница века…»
Старуха, ровесница века,
В одну из торжественных дат
Сидит в помещении жэка —
Впервые пришла на доклад.
Раздумье в слезящемся взоре,
Глубоко вздыхает она
О том, что в стране Сальвадоре
Сейчас полыхает война.
Сном вечным солдатским почили
Три сына старухи подряд…
Потом о стране Кампучии
Соседи вокруг говорят.
Подкована бабка не очень,
Про страны те слышит впервой.
Но помнит горячие ночи
Далекой второй мировой.
Она вот осталась на свете,
А мальчиков — мальчиков нет…
Глаза обжигает ей ветер
Дымящихся огненных лет.
1982
Фашисты
Не модерняг убогие потуги —
Их восхищали
Баховские фуги.
Они любили
Деток и супруг,
Их умиляли
Киски и голубки —
Тех нелюдей,
Что под раскаты фуг
Европу загоняли
В душегубки.
Германия Бетховена и Гете,
Германия Освенцима и гетто…
Понять немыслимо, ей-богу,
Как могла
Со светом так перемешаться
Мгла!..
1982
«Играет весенний гром…»
Играет весенний гром,
А в памяти вновь встает
Горящий аэродром,
Израненный самолет.
Не веря глазам, глядит
Пехота —
Взмывает ввысь
На смерть,
на таран,
в зенит
Малыш «И-15 БИС».
Как мог он взлететь,
Как мог
Ввязаться в безумный бой?..
Пылающий «ястребок»
Вновь вижу я
Над собой.
Когда все черно кругом
(Душевная круговерть), —
Земля моя —
«аэродром»,
Дай силу душе взлететь!
1983
«Уклончивость — она не для солдата…»
Уклончивость —
Она не для солдата:
Коль нет,
Так нет,
А если да,
То да…
Ведет меня и ныне,
Как когда-то,
Единственная —
Красная —
Звезда.