Весна - модница
Вот пришла весна — беспризорницей —
вся в лохмотьям из хляби и снега,
но прогревшись, расхорохорится,
и укроется солнечным пледом.
А простушкой, в подтеках серых,
стужи чопорной высушит раны…
Превратиться в жеманную леди,
с первой зелени шарфа, — шармом.
Ослепительной станет невестой
в белоснежной фате черемух…
И, цыганкой — цветастой бестией,
и накинет вуалью пух тонкий.
Пляшет модница, забавляется,
— платья разные примеряя.
Над сердцами людей насмехается,
— разлучая, соединяя.
Эй, весна — роковая прелестница,
одолжи мне свои наряды…
Мы похожи с тобой, побесимся?
Обольстить мне любимого надо…
флирт шуточное
Не знаю что ответить,
в твои глаза смотря,
в них только флирта ветер,
цепляющий меня.
Слова застыли в горле, —
тогда давай играть —
любовь я отпускаю
на небо полетать.
Пускай ее уносит
в далекие края,
пускай летит и просит:
«Поймай, поймай меня!»
За нею, словно птица,
я, может быть, взлечу.
Поймаю — порезвимся,
а нет — похохочу…
Мысли
Мысли — они как ириски —
тянутся и залипают…
Есть такие, что сильно залипнув,
негу с души сдирают,
откупорят старые раны,
достают из шкафов скелеты...
Мысли — как бумеранги —
прилетают из Леты*...
Я их подлый гомон бичую —
вспоминать о грустном нет толку,
но как сенсор разнос они чуют,
и внедряются втихомолку —
извиваясь, лукавя, лавируя —
обжигают железом каленым.
Мысли — словно вампиры —
подчиняются волчьим законам.
И, сбиваясь в зловещую стаю,
то глумятся, а то линчуют,
и пытают, и убивают, —
только их отпустить не хочу я.
Этих мыслей «ирисочных» — шлаку,
я придумала долю другую —
припечатываю на бумагу…
Вот на них и стихи пишу я.
*Ле́та — в древнегреческой мифологии источник и одна из пяти рек (вместе со Стиксом, Ахероном, Кокитосом и Флегетоном), протекающих в подземном царстве Аида, река забвения.
По Садовому и по Неглинной
Ты наверно из тех,
С кем все будет совсем не долго…
Может пару недель или даже еще быстрей…
И, глаза фонарей,
упрекая не отданным долгом,
провожают такси мимо улиц зажатых и пустых площадей…
Снегопад расстелил
белый снег, как паук паутину,
заплетает любовно, заставляя зазывно дрожать,
только я не об этом, забей…
И, несется такси, по Садовому и по Неглинной,
я безумно хочу — эти звезды и небо впитать…
Здесь афиши кино, разлетаются маревом света,
и витрин виражи утопают в пучине огней,
а признанья твои,
словно в яркую жизнь билеты,
соблазняют лишь горсткой горячих от страсти ночей…
Я напрасно с тобой повстречалась пургою кружима, —
все так глупо, так странно, опрометчиво и невпопад…
И, несется такси, по Садовому и по Неглинной,
Обещанья мои… осыпая… как снегопад…
***
Катится мыслей ересь,
землю размыли дожди…
Я не бываю смелой,
ты поступков не жди…
Я просто слабой тенью,
следую за тобой…
Взахлеб над небесной сенью
на море плачет прибой…
Ночью, когда ты не рядом,
маревом рваный сон…
Зыбкой мечты услада,
тянет меня в полон…
Порою чувствую себя ловцом удачи
Порою чувствую себя ловцом удачи,
Которая все время ускользает,
Как будто иглы в голову вонзает,
не то смеясь, не то надрывно плача.
Она не хочет покориться просто,
Да и так просто ей не угодишь.
Слывет она коварной вертихвосткой
И исчезает, словно в норке мышь.
В любых делах всегда в приоритете,
Но в настроениях внезапный перепад:
То вдруг лучом в конце туннеля светит,
А то, как лань, сбегает от преград.
Бывало, в жизни что-то я хотела,
Удача мне была, как кровь, нужна,
Она же пела где-то, свиристела,
И я была совсем ей не важна:
– Ну что ж, изменница,
Во лжи своих обличий
Ты все же далеко не убежишь!
Вот плюну на права, грехи, приличья
И изловлю тебя, как в мышеловку мышь.