Как же вы, бес вас дери, измотали меня,
Я каждый день, каждый миг вас в душе своей слышу.
Больше всего на земле боюсь я себя, -
И не пою, не живу, не дышу, не движусь.
Так зачем же вы страхи, идете к нам из глубин,
этой Вселенной, где каждый навек один?
Сколько вас страхи, на каждую морду лица,
черным потоком спускается без конца?
Один боится вампиров, соседа и зомби другой,
Третий: клопов, приведений, потопа и моль.
Четвертый: болезни, любви, высоты, стаи ос, -
Сколько ж вас, страхи, здесь на земле развелось…
Кто-то боится: мышей, тараканов, щекотки, огня, -
чертовы страхи, вы просто достали меня...
Люди дрожат от грозы, бородавок, измены, мениска, -
все это - жалкий штришок из огромного списка...
Сгиньте же страхи, совсем, навсегда, вашу мать!
Может быть всем нам свободнее станет дышать.
Может быть люди, уставшие от черноты,
взглядом прозревшим увидят… Бога черты...
Ушла
Ушла, растаяла как дым,
И пыль дорог восстала вслед,
Стирая нежный и ранимый,
Вдаль уходящий силуэт...
Не спотыкаясь на ухабах
Скользила яркою звездой,
И воздух хрупким дуновеньем,
Катился по щеке слезой.
Ты вслед глядел,
Зачем-то шляпу,
Печально комкая в руках...
И не сумев сказать: "прощай"
Любовь свою зажал в кулак.
Мир утонул
Мир - просто гадюшник,
И все кто в нем – просто гады,
Ползают, жалят, - злые, тупые, ушлые...
Просто людьми здесь быть не почетно,
и никому не надо,
к совести тоже все давно уже равнодушны.
Давят здесь близких, любимых, себе подобных,
может быть это низко, - зато удобно.
Нету к другим состраданья,
Да ну и хрен с ним... --
мир бережет свои драгоценные нервы.
Душу, забыв в изгнании, жаждет власти,
хочет он славы, а главное, -- много денег...
Злобой кровавою, как стальными цепями,
жестко стегает небо больную землю...
И не найти на эту беду управы.
Люди опомнитесь, - нету в убийствах правды,
но затыкает зависть покрепче уши,
мир утонул во лжи, не желая слушать...
Преддверье
Порог твоей души уводит в ночь, -
слепую, - словно адское преддверье.
Мне не забыть твою любовь, не превозмочь,
и не уйти погромче хлопнув дверью...
Твоих намеков жесткий приговор,
такой, что хочется принять причастье,
так убивает, выстрелив в упор,
что я боюсь, не доживу до счастья,
которое, в моих мечтах и снах,
таится, словно дождиком стирая:
жестокие слова, и ложь, и гнев, и страх,
что нам любовь как ядом отравляют.
И я пытаюсь разгадать, понять,
в раздумьях моросящих замирая,
как этот poison в своей душе унять,
и где найти свое преддверье рая.
Кнопки
Кто-то внутри нажимает на разные кнопки:
Эта – раскаянье,
Эта кажется грусть,
Эта хандра, от слез как крыса промокла,
Эта - жалость, застряла, да ну и пусть…
Эта тщеславие, - круглая и большая, -
Лучше не трогать, и пыль аккуратно сдуть.
Я нажимать на нее не разрешаю,
Даже сама себе, а впрочем, не суть.
Эта, наверно, любовь - непутевая, злая,
то загорается ярким манящим огнем,
но в основном все прочие раздражает,
С толку сбивает, страдая о ком-то… о нем.
Я бы ее удалила, но только пустое,
Место на клаве останется без нее,
И остальные кнопки души расстроятся,
Лучше оставлю, пусть занимает проем.
Скотчем заклею, поставлю на блокировку,
Выкрашу в красный, чтобы никто не нажал.
Ну а потом по другим поюзаю кнопкам,
Будет и чище и четче их потенциал…
В бездне
Мне не выбраться из этой бездны, -
Паутиной рвутся края...
Я тону в ее чреве тесном -
Беспросветного бытия...
Я ломаю ногти и трачу силы,
Все, пытаясь, добраться до дня,
Где не будет боли, и будет живо
Все чего так хотела я...
Только время судьбы бежит неизбежно,
Маршируя, чеканя шаг...
Отражает небо прогнившую вечность,
Записывая каждый шлак.
Всех кто болен, богат, здоров или беден,
Всё что ходит и есть на земле...
Только я не хочу отражаться на небе,
Сидя в бездне мне легче… отдаться… -
Злой и холодной луне...