Золотая нить в холодных пальцахбронзовой рекиВзмах крыльевБезнадежный крикСемь райских птиц запутались в силкахНет времени.Забытые псалмыеще живутв измученных губах.
«Уплыть с тобой…»
Уплыть с тобойПо огненной рекев леса, наполненные влажной тишиной,где мед янтарный спит в святом цветке,где тайный шепот птиц нежней прибоя,где утренний прилив похож на мать,что укрывает ночью нас украдкой,где радость в каждом взмахе снежных крыл,увитая лозойбеспечнойгладкой
Лети со мной,умытая росой —холодной и живительною влагойБог открывает небо не спеша,лаская солнце,воскрешая травы
«Молчит мой Санаксар…»
Молчит мой СанаксарПеро остылоСпит адмирал в заснеженном лесуМне кажется, что все когда-то было,что время-танец волка на снегуЧто красота – всеочищающая силаласкающей и сильною рукойутешит сердце(на ветру заныло)расплавит воск упрямый и нагой.
«…А это, чтоб ты не плакала…»
…А это, чтоб ты не плакала —волчья ягода с сахароми зелье горькое с солодом,когда нас измучают холодом.
Что ж ты не молишься, милая?Срываешь замерзшие ягоды —сладость такая жгучая,вкус ледяной,цвет маковыйВот налетели вороныраннее утро выпилиГубы твои горячие уберегли от погибелиВ доме твоем растеряннобродят багульник с крапивоюНочью светлою, долгоюветер зовет тебя милою.
Ветер зовет ненаглядноюЗвезды от зова прячутсяПростоволосая матушкаБогу негромко плачется.
Что ж ты не молишься, славная?В пальцах – червонное золотоНежная грудь покорнаястянута черным холодом.И покатились бусинки —лопнула шелкова ниточкаДверь приоткрылась, скрипнулаДочка вошла на цыпочках.
«Пламя во тьме…»
Пламя во тьме.Лен и вода.Просветленные лица. Промытые очиЗреют. Созрели.Холодные капли блаженного снаВ круговороте таинственной ночи.
«В долине сумеречных дней…»
В долине сумеречных днейлев бьется с собственною теньюИ дети шелковых дождейвнимают ангельскому пеньюПрирода вся горит тоскойпо чистоте иного мираТончайший сон лесов и рексверкает в белизне эфираВ глазах – прекрасная печальНет тайн и новых откровенийТвое простое ремесло скользит по глади акварелей.
«Любимую жду…»
Любимую ждуи тихонько ревнуюГрустный вечерУснул на коленях зимы.
«Пробудись…»
Пробудись,забудь о снах,вечер мойНа снегу – тень ветвейв голосе твоем – покойИз руин долгих дней,из густой воды, стекласоткан взгляд —хрупкий взглядВечер мой,твои глаза —плач тоскующих вершинзимних сумерек огоньПробудись,забудь о нас,Вечер мой.
«Дом. Женщина в доме…»
Дом. Женщина в доме.Зеркало. Капли воды.Неумолимо холодное времямолча стирает следыМокрый песок. Неизбежные птицы.Йод. Чешуя мертвых рыб.Где-то в водорослях синихСердца кусочек притих
«Ребенок шевельнулся…»
Ребенок шевельнулсяПлачет дочьЗовет меняИ ветер за стекломхолодную раскачивает ночь,играет с неюсловно с лепесткомзасушенных в тяжелых словаряхлесных цветовПриходит РождествоВсе в хрусталев огнев колоколахВ руках его – небесное веслоВ сияющей надзвездной тишине —короткий мир,блаженные три дняРассказываю сказкиДочь не спитИ Тана у икон… совсем одна…
«Свернулось козье молоко…»
Свернулось козье молокоЦветы граната истекают сокомИ на лозе пурпурное виноразбавлено водой смиренным БогомЗемля теплаЗабылась в легком снекак будто спасенаи неизменныдвиженья рукв палящей пустотеи сердца стук сквозь каменные стены.
«Мед почернел в прозрачной банке…»
Мед почернел в прозрачной банкеЯ комнату закрыл и вышел прочьИ на песке у озера темнеют замки,что вылеплены маленькой рукой…
Химеры спят. Мокры колокола.Печальная часовня в синем свете.Густой туман тяжелые мазкикладет на холстБлаженные как детимои стихиНедобрая молваскользнулапо тревожному лицуНа сердце Иудейская войнаИ руки тянутся к забытому грехуА после – долгий трудкак в забытьислова о главном – несколько молитвИ мед на пальцах – сладкая росасловно янтарьна шее у блудниц.