«Клеймо…»
Клеймо.Раскаленные губы.Дождем разоренный улейВ тепле обнаженного телаМой тополь, поваленный бурей
Расколотый,МногорукийПрижатый когтями молнийК землеУдивительно мягкойК землеУдивительно соннойЛетящей меж светом и теньюТуда, где истлевшие звездыНам ранят проворные руки,Осколком горячим и острым…
«Вот опять эта кровь…»
Вот опять эта кровь,Волчья кровь на пороге,Молоко почернелоОт пепла времен,Подземелье покинулиЛживые богиГреют скользкие крыльяНад синим огнем
Сушат фавны венки,Из речного прибояВыползают наяды,Очнувшись от сна
И тягучие дюныЖелают покоя:В их ладонях от страхаСвернулась земля —Словно кровь загустелаГорячая коркаЗатянулаВсе трещины бронзовых рук,Великаны и магиИграют с ветрамиОблака запрягаютВ свой солнечный плуг
III. Ослеплённый снегом
«Когда сочиняешь стихи, не думай, что сочиняешь их»
«Gott ist ein lautes Nichts, ihn ruhrt kein Nun noch Hier»
(Бог – полное ничто, его не касаются ни «теперь», ни «здесь»(нем.))
«Вот…»
ВотАвгуст – шелестящий листВ янтарный шелк закутанПенным сокомНапоен,Холоден и чистПрозрачный взгляд его,Под божьим окомЗвенит свирель,Из пыльных хрупких звездРождаются туманные напевыИ над землейНерукотворный мостДрожитПод тяжестью волнующей измены,И близится исходМоих тенейВ страну,Где у коней златые гривыИ матери купают сыновейВ подземных рекахСумрачной ПальмирыВсе ближе ночьОтточенных ножейВ руках безжалостныхСлепых гипербореев
И вырванный языкБезумных днейДымится на заплеванной арене
Окончен карнавалЛишь мишураСледы костровИ скомканные перьяОставлены за городом,В поляхСреди дорог,Среди ржаного пенья,Где молния добралась до корнейИ жадно пьет из горького истокаИ колокольный звон моих церквейПарит над золотом сурового Востока
«Из-под сонных лучей…»
Из-под сонных лучейИз-под белой водыВырывается деньИ кусочком слюдыНацарапает намНа ладони штрихиХиромант,Опьяневший от долгой войны.
Он пойдет не спешаИ слоновую костьБросит уличным псамИ как свежую гроздьВиноградаСорветНашу гордость и спесьС постаревшего рта,И воскресшая местьРазорвет нам сердца,Ложь разрушит мосты,Бог немного ослепПерепутал листыИ смешал именаВ чаше с мутной слюной,Спит беспечно мой братПод далекой звездой
Под далекой звездойВидит легкие сны,Там, где музыка волнТам, где тонкие льды…
«Праздники церковные забыты…»
Праздники церковные забытыВремя стало словно полотноТо холодным ужасом прошитоТо забрызгано горячим молоком
Пляшут карликиНа тоненькой веревкеКукол лепит рыжий великанРасставляет на столе своем неловкоПрячет глину в маленький карманИ глаза рисует синей краской —Тонкие, спокойные штрихиРот – изогнутым мазкомПростым и яснымВолосы – пшеничные пески
Топит печьИ обжигает телоКрошечным, безмолвным существамНатирает щеки глупым мелом,Черный лакСквозь лопнувший стаканВязкой и душистою смолоюВытекает на дощатый полПтицы из промасленной бумагиМедленно летают за стеклом
«Мы в дом вошли…»
Мы в дом вошлиВ большой и незнакомыйБыл третий часИ ели виноградСолдаты с переломанной душоюСолдаты опускались молча в адБроня под солнцем плавиласьИ небоТеряло золотые лепесткиИ снег в горахКроваво и нелепоБлестелКак обнаженные клинки
«И под моим крылом…»
И под моим крыломЛесные пчелыСосут пыльцуМохнатым хоботкомДень утоляет неизбежный голод —Желание быть клоуномГлупцомВ покоях у надменной королевы,И свинопасом у слепого короля,Скопцом с оторванной ноздрей(Пусты и немыс голодных губтекущие слова)
Желание быть маленькимИ хрупкимОкномВ забытой церквиБез крестов,И в сердце дняНевидимые сферыПарят над спинамиТрех раненых богов