Я хочу:
Когда уносят тело
Человека жизни и труда, —
Чтоб в саду береза облетела!
Взвыл бы ветер! Пала бы звезда!
Я хочу:
Когда паду на плиты
Улицы своей страны
С черным ртом,
На этот раз открытым
Не для слова — для тишины,
Чтобы не возница гнал коня,
Никогда в живых не видевший меня,
Торопился бы в жаре, в пыли!
Чтоб друзья, которых мы ценили,
С ними деньги, жизнь и честь делили,
На плечах широких гроб несли.
1936
Смотрителю дома
Если постучится у ворот —
От ветров и солнца темнокожий —
С книжкою моих стихов прохожий,
Спрашивая громко:
— Тут живет
Человек, который всюду
Славить будет землю и людей,
На земле трудящихся, —
Покуда
Не земля — на нем,
А он — на ней;
И который, хоть писал годами.
Обыскав карманы брюк своих,
Вытащит не кошелек с деньгами,
Только сильных две руки мужских;
И не птичьим посвистом гордится, —
Яблоком, киркой в руках людей,
Потому что больше пенья птицы
Любит смех и голоса друзей
И затем лишь и живет на свете?
Увидав в моем окошке свет,
Вы тому товарищу ответьте:
— В этом доме есть такой поэт.
1937
Первая елка
Елка? У меня-то? В самом деле!
Яблоки и лампы всем назло…
Детства запоздалое веселье,
Наконец ко мне
И ты пришло.
Чем же хвою украшать — портфелем?
Портсигаром?
Чашкой для бритья?
Где найду, согретый легким хмелем,
Вновь штаны коротенькие я?
Их и не было.
…Припоминаю:
Маленький, величиной с сапог,
Я гляжу, — зачем и сам не знаю, —
На войска,
На сотни пыльных ног.
Лишь одна была земная ласка:
То —
Раздолье пыльных сорных трав.
Игры?
Бронированная каска…
Штык французский,
Пули всех держав.
Воробьев мы из рогаток били
(Воробьи в те годы
Сладки были!),
Их на палке жарили в саду.
…Побегу с горы по желтой пыли,
По колени в море забреду.
Там и в солнце и в предгрозном мраке
Тихо пела светлая вода…
Голуби, и кошки, и собаки
Город наш покинули тогда…
Что же? Ни укора, ни угрозы.
Я стою, за мной моя семья.
На глаза мои находят слезы:
Только радугу и вижу я.
Кажется, что я
Явился просто
В мир,
Как будто не было отца,
Что родился я
С мужчину ростом,
С кулаками и лицом бойца…
…Елка? У меня-то? В самом деле…
Яблоки, и лампы, и светло.
Детства запоздалое веселье,
Наконец ко мне
И ты пришло.
1937
Не в дому рожденному
В небе необычно: солнце и луна.
Солнце светит ярко, а луна бледна…
Вдруг толпа на улице, крик на мостовой,
Только уши лошади вижу за толпой.
Что там?
— Да роженица… редкие дела:
Как везли в больницу, тут и родила.
…Кто бежит в аптеку, кто жалеет мать.
Ну, а мне б — ребенка в лоб поцеловать:
Не в дому рожденный!
Если уж пришлось —
Полюби ты улицу до седых волос.
Взгляды незнакомые, нежные слова
Навсегда запомни, крошка-голова!
Не в дому рожденный,
Не жалей потом:
Ну, рожден под солнцем, не под
потолком.
Но пускай составят твой семейный круг
Тыщи этих сильных
Братьев и подруг!
1937
Трубка
Я скакал в Ойрот-Туру без шапки.
Зеленело, пело предо мною.
И пчела — и та! — от счастья лапки
Тихо потирала над травою.
Я в карман за трубкой…
Тут и плохо:
Потерял я трубку на дороге,
Где-нибудь среди чертополоха,
Глупый ротозей, осел двуногий!