Рябины не рабыни
Не пойте, друзья, о рябине,не бейте печалями в грудь.Рябины, увы, не рабыни.Поэт, о рябине забудь.Она уж давно подле дубакрасиво устроилась здесь.Сказал с вероятностью грубо,забыл, вероятно, про честь.По осени вспыхнет багрово,однако ей стыдно до слёз,кусает ей ветви коровас букетом по холочке роз.Не верит, наверное, песне,что к дубу хотелось вдруг ейс весны перебраться и вместепо лету шагать веселей.Он тенью одарит от солнца,и примет все струи дождя.Так весело в песне поётсяв закате осеннего дня.
Приняла земля
Поднимусь на заре, до рассветав луговую отправлюсь я цветь,золотые сниму эполеты.Соловьём на просторе запетьмне так хочется с ясностью мыслейо сибирской суровой судьбе.Голубеют алтайские выси,даже провод поёт на столбе.Вечер плещет зарёю на травы.Семиструнный играет закат,где шагают небесные павы.Луговой расстилается плат —золотится закатною песней.Зазвучала на небе звезда.Но сегодня она интересней,чем в военные в грусти года.Вот и день закатился куда-то……И закончилась песня моя.Не вернулись из боя солдаты……Приняла их со стоном Земля.
Чудность
Под моим окном рябина,как весною, расцвелабелым цветом и с рубиномягод – радует меня.Словно бы весна и осеньвстретились – и лето вспятьзашагало… в небе просиньне устала нам сверкать.Чудный август вдруг весноюзаиграл на склоне дней.Словно в радости со мноюделится мечтой своей —возвратиться в детство, юностьснова весело прожить.Лёгкая печаль и чудностьвосстанавливает нить —связь с прошедшими годами,где цветущая вновь звеньзапечатлена цветамив этот августовский день.
Оставить чтоб
В пылу осенних многоточийскользит задумчивость моя.Короче стали с ходу ночи,и пригорюнилась Земля.Дожди с осенней ипостасьюпролили войлочный запас.Похолодевшее ненастьеопять не радует уж нас.Неярко светит в небе солнце.Туманы стелются, рекапод ним своё скрывает донце,не отражает облака.В огне осеннего разгулаиду забокой в дальний лес,подальше чтоб от Барнаулаоставить невесёлый стресс.
Расправлю-ка
Расправлю-ка я позвоночник,быть может, мыслишка придёт,и вновь запишу Твой подстрочникдля ветхих безвестных господ.Они не читают Поэтов,не смыслят, понятно, в стихах.Закончилось тёплое лето,и сырость кипит в облаках.
Наверно, наступит прохлада.Я буду смеяться опятьнад тем, что упала ограда.А где же штакетник-то взять?!Однако, сегодня и завтравсё будет так тихо в бору.Мне выпала красная карта —я верхнюю ноту беру.
Был в апломбе
Я живу в своём апломбе,веселюсь, мне не понять,что написано на ромбе,то ли «а», а то ли… «Ять»отменили коммунисты —изуродован язык,откликаюсь я на зык —подпевают гармонистам,а они свои меха,как растянут на два метра —пляска искренне лиха.Звук уносит с грустью ветрадо печального стиха.Написал вчера о счастье,получилось, как трухаиз невиданной напасти.Публика ко мне глуха,потому живу в апломбе.Песни слышу петуха —вот орёт, ну, просто гоблин.Получилась чепуха,я сломал с утра оглоблио спиняку пастуха,потому как был в апломбе.
И спорил
Вечернее небо прекрасно —алеет гряда облаков.И день пробежал не напрасно —я с полной корзиной стиховвернулся под вечер из леса —уже заблестела луна.Так много во мне интересаопять возбудила она.В заоблачной выси межзвёзднойтуманится млечности Путь.В обители сумрачно позднейменя пополам не согнуть.Стою опечаленный тенью —стремится меня обогнатьв суровости стихотворенья,когда утонувшую гатья вновь навожу по болоту,шагая по жиже времён,к себе на деревню к заплотуиду с непонятных сторон,где я непонятно суровыйчудил в безвозвратной тоскеи спорил зачем-то с вороной,сидевшей на сгнившем сучке.