калейдоскоп из сотни иллюстраций,
закружится в формате выступленья для одного из случайно встречных.
И позволят разглядеть себя неприкасаемые духи,
что посвятили верность бесконечному быту.
Однажды, обронит один из них карманные часы,
Кои привлекут на периферии взгляда, несчастного,
чей дух поработит смущенье.
Впервые в жизни смертных, сдвинется вперед скромное колесо фортуны.
Все, как морозное истолкование, оборвется его дыханье,
с тяжестью бедственных оков.
Вещь ведь не его, мелькнуло в мыслях скряги
ибо чуждо стало терпеть тоску,
что спиралью воспоминаний вторглась, свою утверждая правоту.
Нагоняя скорбь непроницаемой утраты –
агонию внезапной слепоты.
Вспышками являя полотна связей, захватили воспоминанья:
мораль дождевая, холодные крики голосов,
осколочная грязь, а смерть потом.
Смертный выронил предмет, сулящий бремя знаний –
От тьмы былой осталась пыль.
Когда увидел он юношу со строгим взглядом, бескомпромиссным выражением лица, в литом костюме и локонами, белыми, что лунный свет.
Часы всегда к владельцу возвращались.
Он склонился к ним, забрать свое.
Окинул незнакомца глазами цвета грязной стали,
прекрасным голосом, решил молвить ему вслед:
«В мире, преамбула свободы, позволит жить лишь рыбам почетной глубины, чьему дыханью не нужен кислород».
А перед городом, запах морского бриза и песка, что едче пыли,
украшают океанов гладь, маскирующих пропасть меж земными островами.
И рядом, там вблизи под куполами цирка,
открытки дарят дорогим гостям веселья,
волшебно иллюстрируя некогда живых.
В начатую ими демонскую ночь, играли нимфы на перламутрах струн,
Клоуны продавали сахарную вату; азартно псы гоняли гадких вшей,
под хлыстами командоров.
А листовки с цветными ободками, расходились по рукам,
столь популярно стало о бессмертьи сказки собирать,
в городе туманных улиц.
Прозорі надії
Прозорі надії
Страх у серцях, в очах лишень біль -
що люд відчуває, у потребах панів...
Історія наша, то наче байка степів,
що ранок від ночі, підійма дух козаків.
Нині ми владні, віру в очах розпалять,
що навчає нащадків, край батьків захищать.
Те невідоме, що згасло у тьмі постраждалих,
палає у дитячих серцях, в надії батьків,
у мрії найкраще змінити свій дім.
- Що відчував козак у полоні?
Про що жалкував дезертир у тюрмі?
Чого жадало серце творця в засланні?
Мрії, сповіді, надії...
Рвіння вперед. Можливості змін -
повернути те світло, створити нове.
Усе, що завгодно заради людей,
порятунку себе, незнайомих сімей.
Заради майбутньої долі,
що нашіптуватиме, обіцянки в свободі.
Ноктюрн
Ноктюрн
Ключ, мерцающий в слепой ночи –
привлечет мрачный образ томящей красоты.
Имея априори за собою: дрязги, пересуды, секреты лжи,
Как мираж осенней теплоты –
наведется ловкая рука на блеск хрустального ларца.
Да отворится запертый ноктюрн,
что бархатно окружит влияньем, вожделенно пасть перед желаньем:
Фривольно восторгаться звону раздробленных цепей.
Да позволить конфети городских фонарей,
ослепить себя и отпустить амплуа унылого лица.
Тогда, скуки смертная тоска, отведет глаза от мусора опостывших улиц.
Ибо, контрастно восходя на авансцену,
шельмецы являют свой дебют;
Животный пыл беснуется на полную луну.