— Наконец-то ты очнулась, — произнес Оскар.
Он прижал меня к своей груди, стал успокаивающе поглаживать по спине и тихонько целовать в макушку.
— Я была сама не своя, — пожаловалась я. — Мне плохо.
— Пойдем, я провожу тебя в номер, — обняв за плечи, сказал парень.
— Нет, мне плохо, — захныкала я и поплелась рядом с женихом по мощеной набережной.
Утро. Открыла глаза, потянулась и села на кровати. Солнце заливало комнату светом. Взлохматила волосы и, закутавшись в простыню, прошла на террасу. Красота! Как же здорово пахнет сосновой хвоей! Последнее время меня преследовал только дух моря, а сегодня он еле-еле уловим, зато хвоя и цветы слышались четко и ярко.
— Эй, я еще не готов вставать, — услышала я голос Оскара, донесшийся с кровати.
— Просыпайся соня-засоня, — подразнила жениха и улыбнулась. — Пора на завтрак.
— А утренний поцелуй? Это лучше завтрака, — весело произнёс парень.
Он сел на кровати потянулся, как и я несколько минут назад. Накинул простыню и прошлёпал босыми ногами на террасу. Оскар заключил меня в объятья и поцеловал. Только сейчас поняла, как правильно сделал Игорь, бросив меня. Я пропустила бы своё главное счастье в жизни.
***
Больничная палата, в которой пребываю уже второй день, относится к разряду «Улучшенной». Надо признать мои родители постарались, и притащи все необходимое для нормального существования до выписки. В начале недели я обреталась в реанимации погруженная в искусственную кому. События недельной давности вспоминать страшно.
В тот день мы с Оскаром всё-таки выбрались на завтрак. Подойдя к своему столику, обнаружила сидящим за ним Давида.
— Привет русалка, как спалось? — щурясь от яркого света, проникающего сквозь огромные окна столовой пансионата, спросил Давид.
— Она прекрасно спала, — ответил Оскар и встал за моей спиной.
— А мне не спалось, — закручинился Давид. — Ходил возле твоего корпуса, думал и гадал, не потревожу ли тебя своим присутствием? Могу ли предложить прогулку?
— Моя невеста теперь гуляет только со мной. Если хочешь пригласить ее, то придется сначала обратиться ко мне.
— Вот как? — глаза брюнета поползли на лоб. — И когда это произошло? Я имею в виду, когда вы стали женихом и невестой? — поинтересовался Давид.
Нервозность парня выдавала, дёргающейся на шее мышца. Я помню об этом с тех самых пор, как была подростком. Вот ведь незадача, имя забыла, а такую особенность, как дрожащая мышца, запомнила.
— Пару дней назад, — холодно сообщил Оскар. — Марина согласилась принять моё предложение, чему я несказанно рад.
— Поздравляю, значит, я в пролёте в этот раз?
Это был вопрос пустоте, которая по своему обыкновению промолчала, поглотив его слова.
— Уверен через десять лет, я возьму реванш, — пригрозил собеседник и поднялся с места. Кивнул мне на прощанье, а Оскара словно не заметил.
— Да, ершистый парень, боюсь, через десять лет отыграется, — смотря ему в след, произнес жених.
— Уверена, что к тому времени я буду мамой троих детей, толстой и ворчливой,— хохотнула я в ответ на его слова. — Сам будешь рад избавиться от меня.
— Нет, Марина, никому я тебя не отдам, даже если ты нарожаешь мне целый взвод детей. Реванша не будет и точка.
День мы провели весело, причем успели сообщить его и моим родителям, что определились с выбором и стали женихом и невестой. Обе семьи несказанно обрадовались и поздравили нас с предстоящими переменами в жизни.
Ночью мы с Оскаром заснули вдвоем в моем номере, а вот дальнейшие события я помню размыто, будто нужно продираться сквозь пелену воспоминаний.
«Девчонка, выросла и превратилась в красивую девушку. Я сразу вспомнил ее, потому что ждал. Я чувствовал ее запах везде, даже в океане, но к тому моменту, когда туда приплывал, ее не оказывалось. Мне оставалось довольствоваться малым, этими глупышками, которых много на пляжах мира. Надо всего лишь проявить немного ласки, и дурочки разных возрастов, сами соглашаются идти со мной. Я видел много глаз за то время, что не мог найти девчонку. Они были разного цвета. Во всех ужас смерти смешивался с желанием обладать мной. Это неповторимое ощущение, когда ты видишь, как страсть застывает на их лицах и глаза пустеют. Я охотился на девчонку десять долгих лет, и вот она тут и еще более желанна, чем раньше. Мне только остается позвать ее, но она сопротивляется. Удивительно, как она может сопротивляться моему зову? Мне надо сломить ее волю».
Поднялась с постели и направилась к входной двери. Шла, медленно огибая все преграды. В голове звучал голос, и всё время разговаривал со мной, а я не могла противиться.
«Я точно знаю, что ты другая, не такая, как остальные. Ты изменилась. Я сам бы изменил тебя, но это не в моей власти. Зато я могу увести тебя далеко-далеко, и ты проживёшь долгую жизнь в другом мире. Там нет войн, наши племена не нападают друг на друга. Там есть четкая иерархия и это служит правом обладать всей подводной красотой. Порядок и счастье, красота и покой. Ты будешь счастлива со мной в этой стране. Те глупышки, лиц которых я даже не помню, никогда не попали бы в мой дом. Они просто люди, а ты — иная. Я рад такой перемене в тебе. Жил бы с тобой в стране людей, если ты захотела, но никогда не смог бы показать свой дом. Теперь мы свободны. Иди ко мне, девчонка, иди».
Пересекла набережную и остановилась возле ее ограждения. Пыталась сбросить с себя дурман, и крепко вцепилась руками в перила. Всё тщетно голос звал и я подчинилась. Я медленно будто в забытьи прошла вдоль ограждения набережной, и спустилась по отделанной гранитной плитой лестнице. Пляж был пуст. Остановилась, не решаясь следовать дальше.
«Ты прекрасна в свете луны. Ты волшебна, и достойна красоты, что ждет нас на дне. Иди ко мне. Море тебя примет, как и я. Иди».
Подняла руки и попыталась унять боль в висках, начав их растирать. Эти монотонные движения, возвращали к самой себе, и смогла ухватиться за мысль, противясь голосу внутри головы. Эта мысль была о смерти, что ждет в пучине. Я цеплялась за размышления, а они от меня ускользали. Зато яркими казались образы, вспыхивающие в уме. Будто снова окунулась в кошмар, мучавший десять лет. Зажмурилась и потрясла головой. Нет, так дело не пойдет, продолжая цепляться за собственные мысли. Мне казалось, если они будут, то этот голос внутри станет менее манящим. Я не ошиблась. Звук стал заглушаться и воздух становился менее наэлектризованным.
«Открой глаза, Марина. Я приказываю тебе открыть глаза. Иди сюда. Я жду».
Вместо того чтобы подчиниться, сильнее зажмурилась. Голос, в голове, превратился в монотонную звуковую линию. Сложилось ощущение, точно кто записал одну ноту, забыв про то, что есть еще шесть. Усилием воли смогла расслышать на этом фоне собственные мысли. Первое, что пришло в голову, это воспоминание об Оскаре. Я мысленно звала его на помощь. В одиночку не смогу вырваться из воронки, сотканной из чего-то плотного и неощутимого одновременно.
Противостояние голосу велико, что ноги сами собой подкосились. Опустилась на холодную гальку пляжа. Это пытка, я больше не выдержу! Надо о чем-то подумать. Что не так в последних фразах, услышанных мной? Там это есть, только что? Конечно! Он обратился ко мне по имени. Он четко произнес: «Марина». Он знал меня, мы встречались с ним на берегу. Возможно, даже очень часто. Кто ты такой? Что ты такое? Оскар! Оскар! Я больше не могу, я сдаюсь!
«Нет, любимая, потерпи», — раздался в голове еле различимый шепот любимого. — «Я уже рядом, ты молодец, ты справляешься».
Оскар? Теплые руки обняли меня и поставили на ноги. По-прежнему держала глаза зажмуренными, но твёрдо знала кто рядом. Меня, словно ударило изнутри, и пришла картинка: я стою рядом с Оскаром лохматая в трикотажной футболке до колен и сдавливаю себе голову. Я распахнула веки и услышала оба голоса:
— «Ты моя, девчонка, не смей ускользать! Сделай шаг и я проведу тебя».
— «Останься со мной, Марина, я люблю тебя. Я здесь, не смотри туда». — отчетливо говорил Оскар.