Вернулся Ритерс. Проворчал, что она их потравить решила, как тараканов. Гейра, хмыкнув, ответила, что тараканы поумнее некоторых будут и выдала список того, что следовало докупить.
Вечная краска, чтоб ее… Нет, так-то ее свести можно, но если знать, что именно сводить. Без специального анализа не определишь. Не иллюзия, чай. Все же были свои преимущества перед магами и у ведьм. Пусть академий не кончали, зато знали, как можно и самого мэтра вокруг пальца обвести.
— Ты ее лягушкой сделать собираешься? — удивился Ритерс, глядя, как она ловко обмазывает голову девчонки густой зеленой жижей, проводит по бровям, аккуратно — кисточкой, подложив полоски бумаги — мажет ресницы.
— Дурак, — привычно ответила на очередную глупость брата Гейра, хотя и сама не знала, какой цвет в итоге выйдет. Вечную краску потому и не любили, что волосы она окрашивала в цвет волос одного из родителей. Или любого другого близкого родственника. Так что если в семье были все рыжими, иного цвета не получится, а вот если имелись варианты… То цвет можно было сменить гарантировано, и краска эта не смывалась даже на отрастающих корнях.
Гейре хотелось не просто изменить цвет волос, а чтоб девчонка слегка подурнела — некрасивым жить проще, особенно когда некому заступиться.
Зла находке она не желала. Даже пирог для нее поставила. Яблочный. И молока велела купить.
Но так получается, что честным способом денег не заработать. Хоть лопни. А ведь она пыталась. Даже в школу поступала. Среднюю. В которую основам магии учат, а не просто считать и писать, как в начальной. Но ее выгнали вон. Еще и магконтролем припугнули.
Летевшее в спину: «Ведьма», каленым железом вошло в сердце, да там и осталось, начав обрастать чем-то черным. Тогда она и позволила матушке начать учить ее всему. Помогать стала. Матушка хвалила, называла «Смышленой». Только гулять Гейра перестала днем по городу, чтобы не слышать всякого грязного, брошенного в спину. Друзей она растеряла. Быстро. Братец и тот… Чудовищем ее считает. Если бы не заработок, давно бы выгнал из дома.
Гейра намочила полотенце, принявшись стирать краску с волос девчонки. Ритерс поливал сверху из кувшина. В таз потекла серая вода.
— Странный цвет какой-то, — проворчал он, наклоняясь и разглядывая прядь волос. — Седая, что ли?
Гейра пожала плечами. Седая? Скорее серая. Так даже лучше. Похоже, провидение одобряет ее план. И Гейра ощутила облегчение от мысли, что она чем-то даже помогает девчонке. Может, кто-то пытается ее спрятать от семьи? Спасти от гибели? Вот она и спрячет получше. Именно так эту историю и надо рассказать девчонке.
Хорошо бы еще глаза изменить… Но тут только иллюзию наложить, в которой она не сильна. Было зелье, изменяющее цвет радужки, но капать его постоянно детям не рекомендовалось. Зрение могло неотвратимо ухудшиться.
— Все, — Гейра критично оглядела девчонку. Кожа на лице кое-где еще отливала зеленым, зато красота съелась приобретенной серостью. Поблекла. Да и сама девчонка сейчас больше напоминала худого пацана. — Давай одежду. Я ее переодену. Одежду и волосы сожги на дворе. И не вздумай напортачить.
Ритерс с готовностью кивнул. Он уже привык к мысли о том, что скоро в кармане зазвенят монеты. Ну и если стражи до сих пор не ломятся в дверь… то и дальше ломиться не станут. Кому нужна девчонка в самом деле⁈ Будто у взрослых других дел нет?
Оля просыпалась тяжело. Голова ощущалась камнем с пугающей пустотой внутри — ни единой мысли, словно она разучилась думать. Хотя нет, думает сейчас же. Значит, просто устала. Или долго спала.
Она пыталась вспомнить хоть что-то, но прошлое, дразня, пряталось за колыхающейся завесой густого тумана. Оля напряглась, пробуя разглядеть хоть что-то, но голову прострелило острой болью. Пугающая тяжесть навалилась на грудь. И она, застонав, отступилась.
— Тише, тише, милая.
Голос был хриплым, неуютным, но руки обняли ласково, приподнимая. И Оля смело распахнула глаза, садясь на кровати.
Женщина была не то, чтобы сильно старой, скорее измученной, а еще какой-то неухоженной… словно обсыпанная пеплом старая метла с колтунами и клочками пыли. Темные глаза глядели мертво. Лицо почти не двигалось. Женщина попыталась улыбнуться, но уголки губ лишь нервно дернулись.
— Не бойся. Меня зовут Гейра. Я поставила тебе переводчик. Кивни, если понимаешь.
Оля потянулась к виску. Пальцы нащупали холод металла. «Почему не камень?», — удивилась она.
Женщина терпеливо ждала, и девочка, спохватившись, кивнула.