Они свернули на другую улицу, прошли еще немного и вошли в каменное, округлое здание в два этажа.
— Портальная станция, — пояснил мужчина. — Раньше запретов не было, а сейчас только мэтрам разрешены индивидуальные порталы. Говорят, мы порталами экологию нарушаем, — и он неодобрительно хмыкнул.
— Два до Эссана, — проговорил, протягивая что-то в окошко.
Эссан встретил их закатом. На багряном небе кучковались пышные, подсвеченные розовым облака.
Городок расположился на вершине холма. Узкие улочки тонули в сумерках. Вечерний воздух был напитан сладким ароматом цветов. Здесь не было высоких домов. Зато были сады. И коврики у дверей. Горшки с цветами вдоль стен домов. И лавочки под окнами.
Школа еще не спала. Младших уже не было видно, зато старшие толпились группками в коридоре, опоясывавшем внутренний двор. Они громко спорили, смеялись, толкали друг друга. Несколько девочек расположились на скамейках во дворе среди кадок с деревьями. И Оля окончательно воспрянула духом. Ну школа. Подумаешь, великое дело. Учиться она любила. Кажется. И дети здесь выглядели привычно. И вели себя, как и положено детям, а не прятались испуганно по углам.
— Тебе прямо до столовой, там найдешь госпожу управительницу, она укажет комнату.
С этими словами ее оставили одну. Оля растерянно огляделась. Снежок неодобрительно шевелил ушами, косясь на чужаков красными глазами.
Не съедят, — решила Оля и зашагала в указанном направлении.
— Эй, мелкий, — окликнули ее через пару шагов. — Новенький? Упырь привел?
И троица парней двинулась наперехват.
— А это кто? — удивился один из парней, заметив Снежка у нее на руках. — Что за зверь?
— Кроликов никогда не видел? — пренебрежительно бросил второй, цепко оглядывая новичка. — У нас, в Розмандии, таких целые поля. Только покрупнее и окрас серый.
— Звать как? — уточнил третий. Самый опасный. Стоял он, засунув руки в карманы брюк. На лице застыло скучающее выражение. И парень явно был не прочь развлечься.
— Пепел, — хрипло — голос от волнения сбоил — выдавила из себя Оля, уже понимая, что до столовой она сегодня нормально не дойдет. Интересно, как тут за драки наказывают, потому как они со Снежком собрались драться. Кролик напрягся, ощерил зубы. Он еще пытался намекнуть на какую-то волну, которой можно по мозгам дать, но Оля не могла вспомнить, как ее сделать.
— Зверя дай подержать, — один из парней протянул руку, и тут же с криком отдернул — на пальце отпечаталась пара острых зубов, быстро налившихся кровью.
— Ах ты гад! — замахнулся он на Снежка. Оля увернулась, приготовившись ударить — жар уже просился наружу, но тут из-за колонны к ним шагнул еще один парень. Встал между ней и остальными, и Оля уткнулась взглядом в его спину. Форменный китель парень снял и был в одной черной рубашке.
— Делать нечего к девчонке цепляться? Или давно в подвале не сидели? — уточнил он, складывая руки на груди.
— Девчонке? — взвизгнул пострадавший, слизывая сочившуюся из глубоких ранок кровь.
— Ослеп? Или помочь зрение улучшить?
Напряжение, сгустившись, повисло в коридоре. Их скандал привлек внимание, и вокруг начал собираться народ.
Но стоять вот так за спиной было неловко. Да и парень один против троих…
— Может он плохо видит и мне ближе подойти? — спросила Оля, обходя своего защитника и вставая рядом. Тот повернул голову, удивленно вскинул брови. Оглядел озадаченно.
— Спину прикрою, — доверительно прошептала ему Оля. И парень неожиданно расхохотался.
— Ну, мелочь… Даешь. Спину она мне прикроет! Ты мне до груди даже не достаешь.
— А я прыгучая и верткая, — горячо заверила его девочка. Парень ей понравился. Темноволосый. Глаза черные. Веселые.
— Смотри, Ветер, какой у тебя защитник появился, — хохотнул кто-то из толпы, — тебе теперь даже наставник Хе не страшен.
— Да ну вас, темные, — отмахнулся парень и потянул девочку за плечо. — Идем, провожу, а то кто-нибудь еще прицепится. Луча теперь бойся. Он злопамятный. И за кроликом смотри. Залезет куда не следует — таширы сожрут.
Глава 4
— Меня зовут госпожа Лирьяра Горра. Зови меня госпожа Горра или управительница, — тепла в голосе женщины не прибавилось. Оля представила, какому по счету ученику она это говорит и поняла, что требовать участия к каждому невозможно. — Сейчас я покажу тебе комнату. Сегодня уже поздно для правил. Так что переживи эту ночь и завтра поговорим.