И пацаны одобрительно загалдели.
Оля сидела, кусая губы. Внутри горело от протеста. Хотелось встать и высказать все, что она думает об этих идиотах. Контроль им не нравится? А мыть полы руками нравится? Беречь силу, тратить по капле, получать откаты? Хотя… и правильно, что они не стихийники. Огонь бы таких не принял, ведь он любит сильных, а не ленивых трусов.
И наверное, она не сдержалась бы, но тут ее вызвали к мастеру Хе.
— Ты помнишь, что за каждое применение стихии будешь наказана? — мастер Хе раздраженно потер серьгу в ухе. Так-то, конечно, самый верный способ переучивания — боль. Накрепко и навечно вбивает в мозг, что можно делать, а что нельзя. С пацаном он не стал бы церемониться, но девчонка… Придется действовать осторожнее, дабы не сломать. Еще и силу дара не определить — стихии сбивали любые показатели. Вдобавок после вчерашнего непонятного всплеска его мучило дурное предчувствие, а своим предчувствиям Хе привык доверять. И он в десятый раз проклял решение директора взять на обучение стихийника. Точнее полу-стихийника. Еще одна загадка. Сам мастер не мог представить, чтобы кто-то из его мира добровольно связался с дикарем. Еще и дитя от него зачал. Был, правда, один нехороший вариант, но о нем мужчина предпочитал не думать, ибо опыты на детях не одобрял. Однако память девчонке зачем-то спутали, и там явно ведьминский след читался.
— Правила просты: одно призвание — один вымытый тобою этаж.
Оля содрогнулась. Целый этаж? Кажется, она в жизни столько не убирала. Неужели правда была принцессой? Нет, скорее всего у нее просто семья из знатных.
— Готова?
Девочка кивнула. Они снова были в знакомом зале, только сейчас в окнах сияли свежевставленные стекла.
На этот раз мастер осторожничал, медленно подводил к ней атакующую волну, давая время сосредоточиться.
— Не думай о щитах, ударах. Мне нужна сырая сила. Просто сила и ничего больше. Она живет внутри тебя, но привыкла прятаться за стихиями. Ее подавляли и долго. Сейчас пришло время пробудиться.
И Оля честно старалась. До боли в стиснутых зубах. До ломоты в сжатых пальцах. До темных пятен перед глазами и вкуса крови во рту.
Они остановились на третьем этаже. Просто больше в школе этажей не было.
— Уходи, — разражено махнул на нее рукой мастер Хе. — Тряпку и швабру возьмешь у дежурного. И советую хорошенько подумать до завтра, когда грязь по полу возить будешь. Школе поломойки не нужны.
От занятий ее отстранили, решив, что наказание полезнее будет. Выдали грязную, видавшую виды тряпку, ведро, показали, где набрать воды. Закончив инструктировать, домоправительница удалилась, и Оля со вздохом — коридор казался бесконечным — приступила к уборке.
Из-за дверей классов доносились голоса. Где-то писали диктант, где-то решали математику, отвечали историю. Здесь было удивительно много обычных занятий и… никаких медитаций. Что-то такое смутное мелькнуло в памяти, намекая, что медитаций у нее самой было достаточно. И она задумалась о том, что стоит ей попасть домой, как память скорее всего вернется. Она и сейчас прорывалась, словно вода, подтачивая преграду. Пока мелкими деталями. Чем-то незначительным. Но если оказаться дома… Оля тряхнула головой, улыбнулась сама себе. Все будет хорошо. Надо лишь набраться терпения и подождать.
Девочка намочила тряпку в ведре, неумело намотала на швабру. Насколько быстрее было бы вымыть все, призвав воду, но наставник узнает, если она станет пользоваться стихией и удвоит наказание.
Она медленно потащила швабру по полу. Вредная тряпка тут же размоталась. Пришлось снова наматывать, но тряпка твердо решила избегать мытья любым способом: сползая, разматываясь или цепляясь за любую неровность на полу.
Оля злилась, останавливалась, поправляла тряпку, брала под контроль пламя и продолжала мыть, напоминая себе, что у нее два этажа еще впереди.
Цоканье прервало ее размышления о несуразности использования ручного труда в магическом мире. Появившаяся в начале коридора темная фигура опустила что-то на пол, и к ней огромными скачками понесся Снежок. Следом, величественно и неторопливо, двигался страж.
Оля подхватила зверька на руки, прижала к груди, вдыхая до боли знакомый запах шерстки.
— Вы снова гулять?
Страж не ответил, терпеливо ожидая, пока девочка отпустит кролика.
Эти странные отношения ее напрягали, но не было похоже, чтобы Снежку что-то угрожало… Днем работы у стражей было мало, так что Оля надеялась, что прогулками они не сильно нарушают правила.