— Отличный же накопитель да, Барх?
Магистр сам себя ненавидел за эти заискивающиеся нотки, а еще за беспомощность… Все, что он мог сейчас — мечтать раздавить гадину. Это земноводное в человеческом обличье. Но если он убьет всех лавочников в округе, кто станет ему продавать выпивку?
Барх тяжело вздохнул. Оглядел своего ненавистного, хоть и постоянного покупателя. Прошлый век. Самомнения больше, чем воздуха, которым тот дышит.
— Ты же знаешь, Герхан, такие больше никому не нужны…
«Прошлый век» в очередной раз принес замшелую старину, не понимая, что эта замшелость только и годится, что пылиться на полках. Он и возится со стариком лишь из уважения к его прошлым заслугам.
— Сейчас в моде металлические накопители. Сталь. Или искусственные кристаллы. Ничем не хуже натуральных алмазов. Сам бы попробовал.
Герхан аж затрясся от такого предложения.
— Чтобы я… вот это… искусственное?
Так-то Барх и сам не очень любил прогресс — заморочно подстраиваться, но признавал его удобство. А уж натуралов вообще считал выскочками, много о себя мнящими.
— Ну как знаешь, — пожал плечами, катнул камень обратно и припечатал: — Не возьму. Полный шкаф таких. Никто не берет.
Полюбовался на застывшего от изумления старика. И ведь все прекрасно знает, но делает вид, что слышит впервые. Из него вышел бы отличный актер. Не лучше архимага. Но кому нужны таланты, которые живут прошлым и не могут быть полезны настоящему? Никому… Магия дарует им долгую жизнь, но толку-то? Мир слишком быстро меняется, чтобы они продолжали оставаться частью него.
Он отвернулся к стеллажу, прекрасно зная, что будет потом.
Робкое покашливание. Надо повернуться, удивиться, что посетитель еще здесь. Полюбоваться выражением смирения на его лице, под которым дрожит едва сдерживаемая ярость.
Н-да… любопытно было бы услышать, как костерит его сейчас старик. Все же раньше знали толк в ругани. Не то, что сейчас. Сплошные запреты. Правду сказать: «жирная старуха» нельзя — могут и штраф впаять. И слова-то какие пошли: личное пространство, самоопределение, равноправие. Плюнуть в спину — дискриминация, унижение. В морду дать — нанесение телесных повреждений. А раньше, как было? Кто кого на землю повалит — того товар и лучше. Кто кого переорет на улице — тот лучший продавец. Не понравился покупатель — послал подальше. Тот в ответ обматерил по батюшке. Разошлись довольные собой… Каждый пар спустил.
А теперь?
Все в себе. Все с улыбкой. Иначе отзыв напишут. И этими… отрицательными комментариями завалят… Сеть, чтоб ей саму себя пожрать. Никакого житья простым честным лавочникам от нее не стало.
Если бы не такие вот клиенты… Давно бы разорился.
— Ладно, — он сам себя великодушным почувствовал, — три бутылки.
— Согласен, — торопливо закивал головой старик.
Барх отточенным движением смахнул, не глядя, камень себе в карман. Нагнулся под прилавок и вытащил оттуда три бутылки из темного стекла. Поставил. Задумчиво посмотрел на мага. Тот уже забыл о его существовании — тщательно сдерживая суету в руках, рассовывал бутылки по карманам. Во взгляде читалось нетерпеливое предвкушение…
Барх тяжело вздохнул и, удивляясь собственной доброте, добавил пару мелких монет.
— У Агли сегодня пирожки удались. Загляни к ней по пути. Попробуй.
Герхан завис на пару мгновений, хлопая глазами, потом кивнул, криво улыбнулся, отступил, отказываясь, но Барх это предвидел. Махнул рукой — монеты слетели с прилавка, прилипнув к рукаву сюртука.
— С рыбой, — настойчиво повторил он, — и с яблоками. Под вино отлично пойдут.
Архимаг сердито нахмурился, серые брови встопорщились двумя щетками. Через мгновенье разъяренно хлопнула дверь, и лавка опустела.
Барх понимающе пожал плечами, хмыкнул:
— На здоровье, соседушка, — и подтянул себе книгу — записи он вел по старинке — внести принесенное.
На какое-то мгновенье Герхан позабыл обо всем, кроме душащей его ярости.
Ему!
Архимагу!
Герою воины «Меча и пара» дали монеты, как милостыню какую.
Покарать всех виновных! Сжечь! Заморозить!
Он завернул за угол и замер, наткнувшись на аромат свежей сдобы. Сглотнул, ощущая, как желудок тянет от голода.
— И, правда, с яблоками, — пробормотал, прикипая взглядом к вывеске с булками и хлебом.
— Никто же не увидит, — усомнился он в собственной стойкости.
— И, может, камень стоил чуточку дороже. Вот и докинул, — нашел верный аргумент изменить своим принципам маг.