Дикари! — обожгла гневная мысль. Никакого уважения к титулу и происхождению. А ведь он гражданин другой страны. Ему даже с послом связаться не позволили!
Ансель горестно застонал. Теперь никто не узнает, что камень ему подбросили, с ребенком обманули, а его самого оклеветали, избили и незаконно удерживают!
Ну ладно… погодите… Он с шипением потрогал нос. Сил на исцеление не осталось, да и не силен был в нем лорд. Только кровь остановить и смог. Каюта заблокирована охраной, целителя к нему не пустят. Он горестно задышал ртом — нос был забит кровью.
Дернулся от распахнувшейся двери. С ужасом глянул на вошедшего огневика.
Снова? Его опять будут допрашивать? И он начал сползать с кровати на пол.
— Как тебя угораздило связаться с фаттарцами? — проговорил Третий, с презрением глядя на лорда. — Это ведь они заказали артефакт?
Лорд кивнул, не отрывая взгляд от камня в руке принца. Перевел взгляд на лицо высочества, содрогнулся, поспешно вжимаясь в пол. Выражение у того было такое, словно он этот камень ему сейчас куда поглубже засунет…
— Кто заказчик? — присел на корточки принц. Улыбнулся — и лорда затрясло. Нормальные люди так не улыбаются, ну разве что, на прожаренный кусок мяса глядя. С предвкушением…
— Не знаю, — обреченно замотал головой лорд, в панике понимая, что от его осведомленности сейчас зависит его жизнь.
— Кто тебе передал ребенка? — стегнул кнутом по нервам следующий вопрос.
— Фаттарец, — тут лорду было что рассказать. Он шмыгнул носом и прогундосил: — Посредник. Как зовут — не знаю. Ему я должен вернуть ребенка, а заказчик сам за артефактом явится.
— Понятно, — принц поднялся, бросил нечитаемый взгляд на лорда и вдруг наклонился, катнул к нему по полу камень. Тот ударился о руку Анселя, и лорд испуганно отшатнулся, вжимаясь в борт кровати.
— З-з-зачем?
— Передашь камень. Про ребенка скажешь, что потерял.
И повернулся уходить.
Такого лорд вынести уже не мог. Лучше бы его снова допросили или избили!
— Скажи! — умоляюще он встал на колени. — Объясни! Не может быть, чтобы из-за дохлого пацана…
— Девочки, — усмехнулся Третий. С удовольствием полюбовался на округлившиеся глаза лорда. — Это девочка. Даю подсказку. Та самая, которая пропала и которую мы искали. Как раз у фаттарцев.
— Нет! — Ансель без сил осел на пол. — Не может быть! — в ужасе замотал головой.
Но память напомнила ему лицо принцессы. Он ведь видел ее при дворе, но не смог опознать подросшую, с короткой стрижкой!
Тупой малек!
Лорд застонал в отчаяние. Любимица императора! Ради нее император пошел на унижение и лично просил фаттарцев допустить отряд на поиски девочки. Если станет известно, что он приложил руки к похищению… Ладно, к тому, чтобы использовать ребенка… Лучше сразу утопиться…
— Забери, — выдохнул с мольбой. — Я не могу…
— Можешь, — жестко ответил Третий, — ты сделаешь то, что должен, иначе… — губы дрогнули, взгляд сделался многообещающим, — пожалеешь, что не сдох сразу.
Глава 16ч2
Дверь каюты захлопнулась, оставляя лорда в бессилии кусать губы. Огневик не оставил ему выхода. Если Ансель отдаст камень заказчику, его казнят. Если не отдаст — казнят все равно. Император не простит ему того, что он помогал похитителям его любимой принцессы.
И что остается?
Если выкинуть? — мелькнула трусливая мысль, и лорд с ненавистью покосился на камень. Тот ответил мрачным мерцание алого огонька внутри.
Корабль в этот момент вздрогнул. С палубы послышались команды. Топот ног. Они отчаливали и, значит, огневик не соврал. Его действительно отпускали. Но в том, что императору будет обо всем доложено, лорд не сомневался.
Нет, от камня избавляться нельзя. Он только ухудшит свое положение… Пока камень у него, и он имеет выход на фаттарцев — его не тронут. А потом?
Лорд зарычал от бессилия. Гнев стиснул горло, перехватывая дыхание, и он захрипел, уткнулся лицом в пол, застучал кулаками о доски. Пусть сейчас он желал сдохнуть всем огневикам в мире, но иного выхода, кроме как упасть в ноги императору и просить о милости, не видел.
Ансель застонал, ощущая, как холод камеры ложится на кожу. Падать в ноги не хотелось. Хотелось в Фаттару. Только кто туда его возьмет? Ему сразу намекнули, что подобную честь можно заслужить лишь за большие заслуги… Он и пытался. Выслуживался, как мог. Но теперь о Фаттаре благоразумнее будет забыть. Это если жив останется.