На нас покосился розово-зелёный стихийнник, единственный участник стихийнник. Кто он, что он тут делает и почему. Я так хотел это узнать.
— Мал…
— Молчи, — шикнула она. — Мы скоро выходим. Потерпи немного.
Я только вздохнул. Боль легче не становилась, она отвлекала от того, где я нахожусь. Сквозь неё, а может и благодаря боли, я как будто мог видеть, как стихийнники и эльфы вскакивают и радуются, как они разговаривают. Как все они переполняют то неизвестное пространство.
— Они ждут нас, — неожиданно громко вырвалось у меня. Эмоции и чувства стихийнников были в разы сильнее, чем все, что я когда-либо испытывал. Они и сжигали, и гасили, и ослепляли. Я, нервное, мог бы вечно стоять и просто чувствовать их. Мне бы этого хватило.
Мир вокруг наклонился, и я резко открыл глаза, на мгновение ослепленный Верхним миром. Но я так и не упал.
— Все в порядке? — к нам подскочил Акарио и помог мне встать ровно. Я оперся на Малику.
— Голова кружится. У него.
— Это от волнения, — успокоил Акарио. Я решил не поправлять его. — Знайте, вас уже любят.
Это я знал. Чувствовал всем телом и душой.
— Готовьтесь к выхожу через пять минут ровно! — крикнул знакомый голос — Стултиор. Неужели все-таки повысили? Или что он тут забыл тогда?
— Давайте, Луций, Малика, удачи! Я буду ждать вас обоих здесь!
— Спасибо.
Малика едва заметно улыбнулась. Не знай я ее столько лет, то ни за что бы заметил. Акарио, видимо, тоже все понял и, хлопнув меня по голове, быстро ушел. Стултиор странно поглядывал в нашу сторону. Наверное, временные кураторы в принципе не должны тут находиться? Я оглянулся, но увидел только участников, противного Стултиора и несколько кураторов.
— Легче стало?
— Да… Разве кураторов не должно быть больше?
— Не все такие хорошие, как наш Акарио. Наверное, — пожала плечами Малика.
Многие участники выглядели довольно грустно и тускло. Большинство сбились в небольшие кучки и совсем тихо переговаривались, постоянно оглядываясь. Некоторые дрожали. Выделялись разве что мы с Маликой, тот стихийнник и Хантер с братом Венатио и Сильвией. Последние трое даже не выглядели встревоженными, они бессовестно и громкое болтали и, судя по всему, уже стали командой. Признаюсь, завидую.
Хотелось бы попросить Малику остаться в команде, но я не хотел ее обременять просьбой. Наверняка у нее уже были планы с кем объединиться в зависимости от грядущего испытания.
— Все, на выход!..
Стултиор был тем еще грубияном. Голос и манера речи противные. Такое ощущение, что нас тут за рабов или скот держат.
Двери стали медленно открываться, так что я выпрямился, но настоящие голоса толпы с первой же секунды прервали все мои мысли. Огромная круглая площадка под открытым небом, с заполненными до отказа трибунами. Само небо (розоватого цвета) было почти не видно из-за летающих стихийнников. Ноги подкосились.
В центре, выделяясь из разноцветной пестрой толпы, стоял стихийнник с голубыми волосами чем-то вроде короны на голове. Или это диадема в виде золотых нитей.
Трибуны и небо были довольно далеко от нас, и мне было плохо видно лица даже ближайшего ряда стихийнников, но этот стихийнник стоял к нам очень, очень близко. Словно встречал нас. Он был похож на мастера воды из старой сказки, но это точно не он быть он. Никто, даже стихийнник и эльфы не могут прожить много тысяч лет, верно?
Я хотел поделиться этим с Маликой, пока толпа еще шумела и нас не было слышно. Скосив на нее взгляд, я застыл. В груди все оборвалось Малика была почти напугана, а того быть не может! Я полностью повернул к ней голову и вгляделся. Страха в ней почти не было, но она все равно дрожала. Это было так, так неправильно. Даже в Общем доме, кучу лет назад, когда ее обижали, Малика не боялась. Я взял ее за руку и слегка сжал. Она с силой сжала в ответ.
Это было странно. Смотрел на Малику и весь остальной мир переставал существовать. Прямо сейчас у меня была лишь дна цель и лишь одно на уме: успокоить Малику. Обычно ведь она всегда спокойна, даже когда злится или радуется. Никогда не теряет голову и всегда останавливала меня и Адху.