Это были последние мысли погибшей девушки, а я, все еще лежа на полу и думала вот о чем. Почему на мне нет ни царапины? Что имел ввиду император, говоря, что Айдан не причинит мне вреда? Что стало с герцогом Эстарго? Кто организовал покушение? И когда меня покормят?
Последнюю мысль я посчитала самой существенной на данным момент, и поднявшись, пошла переодеваться в домашнее платье. Гардероб пестрел одеждой всех оттенков зелени, которая, к слову, уже успела изрядно мне надоесть. То ли так и надо, то ли ничего не поделаешь, но одевшись в первую попавшуюся зеленую тряпку, я выскользнула за дверь. Коридор приятно порадовал нежно-персиковыми стенами, высокие окна прикрывала золотистая органза, а коричневый паркет не скрипел под ногами. Если мне придется здесь задержаться, то ходить я буду в этих занавесках. Они не зеленые. Вот чую — фиговый из меня выйдет маг-флорист. Нет во мне тяги к природе.
Бодро шагая по коридору, свернула в сторону отцовского кабинета. Там раздавались чьи-то голоса. Что ж, это дает надежду, что я нынче не круглая сирота. Подойдя к приоткрытой двери, прислушалась к ведущемуся там диалогу. Подслушивать плохо? Чушь. Подслушивать и хорошо, и правильно, и полезно. Главное слушать до конца, прежде чем делать выводы.
— Ваша светлость, иначе чем чудом я не могу это объяснить. На ней нет ни единого повреждения! — узнаю этот скрипучий голос. Это господин Авелий, личный лекарь семьи Эстарго. Он был стар на столько, что было не ясно почему он еще пылью не рассыпался. Мутные глаза неопределенного цвета, лысая голова и высохшее как у мумии тело. В чем только жизнь держится?
— Тогда почему она третий день лежит без сознания? — папин голос я узнала с трудом. Хриплый и тихий. Видать здорово ему досталось.
Вообще герцог Эйсил Эстарго обладал весьма неприметной внешностью. Седые волосы до плеч были стянуты в низкий хвост черным кожанным шнурком, в уголках тонких губ и невыразительных серых глаз залегли глубокие морщины.
— Я считаю, что это последствия нервного потрясения, которое пережила герцогиня. Все-таки о генерале Айдане ходят крайне жуткие слухи. По моим подсчетам ее светлость герцогиня Люмиерра скоро должна прийти в себя. Уверяю вас, ее здоровью ничто не угрожает! — зацепило видать Авелия недоверие папика, раз он уже почти на грани истерики. Вообще Авелий крайне чувствительная натура. На этой почве они с Юми и подружились. А вот со мной у него дружбы не выйдет, не люблю соплежуев.
— А вот здесь ты ошибаешься. — горькая усмешка отца заставила насторожиться. — Из-за амбиций императора, на мой цветочек открыта настоящая охота. Пять государств костьми лягут, но не допустят этой свадьбы. Конкретно это нападение я узнал, кем было инициировано. — я вся превратилась в слух. Это вот крайне важно, врага надо знать в лицо. — Раньше всех сработали шпионы ублюдка Визара. И это объясняет почему напали не магией, а обычным оружием.
Визар, Визар, Визар… Какой нахрен Визар? Это правитель Сатеона что-ли? А память тем временем продолжает услужливо подсказывать все о глубине той задницы, в которой я оказалась. Сатеон — одно из семи государств. Федерация, где правит Совет лидеров во главе с председателем Визаром Штормом. Буду называть его Носатым. Визар был мужиком лет сорока, с крупным носом, печальными светло-карими глазами, бородой, больше похожей на двухнедельную щетину, и короткостриженными черными волосами.
Отличительная черта сатеонцев — это почти полная неспособность к магии. Этих ребят еще можно назвать финансовым гениями. На том и стоят. Это все, что знала Люмиерра о них, но похоже этого недостаточно. В моем списке появился еще один пункт по поиску информации.
— И что же вы собираетесь делать, ваша светлость? — осторожно спросил лекарь. Любознательный ты наш. Молодец.
— А что я могу сделать? Не многое, к сожалению. Отменить свадьбу я не в силах. Все что я могу — это усилить охрану поместья. А вот что делать через месяц, когда мою дочь на линкоре повезут через всю галактику на свадьбу, еще надо придумать. Есть, конечно, у меня одна идея. Но боюсь, что она может потребовать одобрения и участия императора. Одному мне такой трюк не провернуть.