— Нет.
— А вера врагам?
— Больше, чем к вам.
— Даже несмотря на то, что Краймиус подвергал тебя смерти?
— Я не верю в это. Он не мог, просто не мог, — отвечала я, глядя Хранительнице прямо в глаза. Грета вздохнула.
— Тогда продолжим. Максим, мне нужны твои воспоминания. Прости, но я тоже извлеку их сама, так будет точнее. Ты согласен?
— Согласен.
С Максом дело обстояло гораздо быстрее. Интересно, как проявилась его метка, среагировав на предательство? Наверное, это было больно?
— Отвечаю на твой мысленный вопрос: ощущения должны быть не самые приятные. Но, когда ты попала в Лабиринты Теней, заключила сделку с врагом и участвовала в ритуале, метка Максима загорелась сразу двумя цветами. Следовательно, своим предательством ты, к тому же, угрожала собственной жизни.
— Что же такого со мной могло случиться, встреться я с душой мамы? — нахмуренно спросила я.
— Начнем с того, что с душой матери ты бы и не увиделась. Просматривая твои воспоминания, я сомневалась, но, увидев все со стороны глазами Максима, отбросила сомнения. Фандиф, который, кстати, является чуть ли не правой рукой Правителя Горной Долины…
— Что?! — изумилась я, вспоминая распевающего пророчества старика.
— Да-да, ты не ослышалась, и я поражена, как Краймиус смог найти его, а тот согласился. Хотя нет, мотивы Фандифа мне понятны. Он бывший Звездочет, ставший Хранителем, поэтому смог распознать твою сущность еще наверняка до встречи с тобой, лишь увидев тебя в мыслях Краймиуса. Итак, Фандиф заключил с тобой сделку и начал подготовку к ритуалу. Только узоры, что он чертил, должны были призвать не душу твоей мамы, — Грета сделала паузу, то ли давая мне возможность морально подготовиться, то ли не желая говорить дальше. — Он хотел принести тебя в жертву.
— Быть не может, — прошептала я и ухватилась за холодные прутья. Принести. Меня. В жертву.
— Получается, что может. К тому же, чтобы ритуал сработал, жертва должна сама на него согласиться. Прости, но здесь я вижу только твою вину, — бессердечно заметила Хранительница.
— И что… И что тогда случилось бы?
Грета сняла капюшон и посмотрела куда-то поверх моей головы. Её глаза стали полностью белыми, излучая ровный свет.
— Ты нарушила покой, — не своим голосом заговорила женщина. — Потревожила души. Из-за тебя погибли тысячи. Ради своей прихоти ты пролила реки крови. Ты больше не сможешь существовать ни среди живых, ни среди умерших, поэтому станешь приносить хаос и тем, и другим. Ты — нарушение всеобщего равновесия. Ты — предатель.
Грета вернула глазам прежний цвет и посмотрела на меня.
— Это пророчество, к счастью, не сбылось. Ника?
Я медленно сползла на пол, став задыхаться. Как же я могла не вспомнить того служителя? Ведь это он был в моем сне! Он предупреждал, что из-за меня погибнут тысячи. Ради моей прихоти… Нарушение равновесия, предатель… А я еще возмущалась и думала, что со мной никогда не случится ничего подобного. Поздравляю, Ника, даже после предупреждения ты не смогла что-либо изменить. Ты никогда не сможешь победить свою слабость.
Я поднялась, все еще держась за прутья, и направила измученный взгляд на Грету.
— А теперь можно простыми словами? Что случилось бы?
— Ты бы не умерла окончательно, точнее, твоя душа не освободилась бы, оказавшись в магическом плену Фандифа. Поверь мне, душа Защитника Миртрана — это огромная сила и мощнейшее оружие. Энергия твоей жизни пошла бы на оживление самых черных душ, обитающих в Лабиринтах. С помощью твоей души Правитель Горной Долины управлял бы армией мертвых. Скажу тебе прямо: мы бы оказались уничтожены в ближайшие дни. Война была бы завершена. Оживленные души больше упокоить нельзя, и они бы прорвались в ваш мир. Дальше ты можешь догадаться.
Картинки апокалипсиса молниеносно сменялись одна другой. Мы бы все погибли из-за меня. Ника, я уже говорила, что ненавижу тебя?
— А Крайм… Он был в курсе всего этого? — негромко спросила я.
— Я не знаю. Скорее всего, нет. Ника, я задаю тебе главный вопрос. Ты действительно добровольно заключила сделку с врагом? — медленно спросила Грета, четко произнося каждое слово. На меня устремились шесть пар глаз, ожидая ответа. Лишь бледно-голубые глаза отказывались смотреть, упрямо уставившись в трибуну. Мне не нужно было много времени для размышлений, я с самого начала знала ответ. Но Миса опередила меня на доли секунды.
— Подождите! — взволнованно попросила она. — Мне кажется, что я чувствую следы гипноза.
Максим словно встрепенулся и посмотрел на Мису. В его взгляде было столько… надежды. Он до сих пор надеется, что я не виновата? Что я не предавала их? Я еще никогда не видела такой безумный взгляд, источающий надежду. Неужели он… Какая теперь разница, Ника.