Но внезапно он прервался звонкой пощёчиной, выбившей из меня дух. Не успела я опомниться, как в лицо вдобавок плеснули водой. Оглушенная ударом и моментально замерзшая от порывов холодного ветра, тут же принявшихся вылизывать мокрое лицо, я просто стояла, изумленно выпучив глаза и не имея сил что-либо сказать. Картинка снова обрела четкость, легкие принимали кислород, голова не кружилась, а взгляд сфокусировался на Дане и Таби, стоявших передо мной с разными выражениями лица: обеспокоенным у друга и бесстрастным у Воина. В голове было мучительно пусто, и я тупо пялилась на них, хлопая глазами.
— Как тебя зовут, сколько тебе лет, где ты сейчас находишься? — отчеканила женщина. Не успев сообразить, что к чему, я безропотно ответила на её вопросы, чем заслужила удовлетворительный кивок. Видимо, решив, что её миссия выполнена, Таби отошла в сторону и начала о чем-то говорить с другими Воинами. Я не смогла их расслышать, так как моим вниманием снова завладел Данила.
— Орать больше не собираешься? — настороженно поинтересовался парень.
— Пока нет, — неуверенно проговорила я, действительно не зная, что еще со мной может случиться через пару минут. Облегченно вздохнувший, друг начал быстро говорить, намереваясь урвать каждую секунду моего более или менее адекватного состояния.
— Я понимаю, как тебе сейчас плохо и страшно. Не представляю, но понимаю. И извини нас, что не предупредили тебя о воронке, — допустили ошибку. Но тебе придется сделать этот шаг, слышишь? Помни, что вода находится под твоим контролем, она подчиняется тебе и не может навредить никоим образом. А теперь я буду говорить очень страшные вещи, готова?
— Нет, — пискнула я, мысленно сжимаясь до размера молекулы и желая улететь отсюда как можно дальше. Данила вздохнул и долго-долго молчал. Хотя, может быть, он молчал всего несколько секунд?
— А теперь? — снова спросил он, и меня чуть не пробило на истерическое хихиканье. Мы так до глубокой ночи можем простоять, если он будет ждать появления моей готовности!
— Да говори ты уже!
— Ты просто не имеешь права отступать. Вина за смерть твоей мамы лежит не на тебе — ты была простой испуганной девушкой, у которой не нашлось сил противостоять смертельной ловушке. Сейчас же сила есть у тебя одной, и, если ты откажешься ею воспользоваться, ты предашь Макса, и тогда его гибель будет всецело лежать на твоих плечах. Но, впрочем, ты будешь страдать не слишком долго, так как наши миры подвергнутся уничтожению.
Каждое слово Данилы, словно отравленный дротик, вонзалось точно в цель, растекаясь невыносимой душевной болью. Мне хотелось расцарапать ему лицо за то, что он смеет говорить мне такие ужасные вещи, но вновь заработавшим разумом я понимала, что друг прав во всём. Если бы тогда моя Стихия была со мной, я бы спасла самого дорогого человека в моей жизни. Теперь я полна силы и даже могущества, а стою здесь и не замечаю, как стремительно убегают драгоценные минуты, которые могут стать последними для моего чудесного и любимого командира. Чем меня так пугает воронка, парализуя сознание? Смертью, моим собственным исчезновением. Но сейчас главной является не моя жизнь, мне нужно спасти и сохранить другую. Значит, воронке больше нечем меня пугать, и Максима этому ревущему чудовищу я не отдам!
— Я готова, — едва слышно прошептала я, хватая Данилу за руки в поиске опоры. Жуткий животный страх никуда не делся, но я старалась его контролировать, видя перед собой только Макса, нуждающегося во мне. Суровый и сосредоточенный взгляд друга ожил и даже засиял, хотя лицо продолжало хранить серьезное выражение. Парень ободряюще сжал мои ладони.
— Если хочешь, мы прицепим к тебе трос — мы с Воином так же спускались в воронку, когда искали Макса.
— Вы спускались туда?.. — еще тише пролепетала я, глядя на совершенно здорового и, главное, живого Данилу, который спокойно прыгал в пасть монстра, пугающего меня последнюю пару лет. Парень все-таки улыбнулся.
— Да, да, спускались, как бы мы, по-твоему, узнали, что Макс находится в клетке? И при этом у нас даже не было власти над водной стихией! А ты справишься с этим в два счета, Ник. Так как, нужен трос?