— Может быть, — согласился Макс. — Представляешь, что могло бы случиться, если бы они были с нами до старости? А вдруг я бы впал в маразм и начал просто отжигать, причем в прямом смысле этого слова?
Еще несколько минут он приводил разные примеры того, что могло бы случиться с ним в старости, заставляя меня хохотать до боли в животе. Остановился только тогда, когда я взмолилась дать мне передышку.
— Я вот все думаю, как бы все сложилось, если бы Грета не дала прочитать мне историю сотворения Миртрана, Грос не оставил подсказку, а мы бы не выпустили Стихию?
— Если долго думать о том, что случилось, «если бы, если бы, если бы», можно сойти с ума, Ник. Думай лучше о том, что в итоге получилось.
— Когда я думаю о том, что получилось, вспоминаю десятки людей, которых мы убили, — я все-таки произнесла это вслух. Максим прижал меня к себе так крепко, насколько это было возможным.
— Нам этого никогда не забыть, — совсем не утешил он. — Я, когда только пришел в себя и всё вспомнил, больше всего на свете хотел, чтобы мне стерли память, — признался он, и я замерла, думая, признаваться или нет в аналогичных мыслях. — Но потом я вспомнил о тебе. И об Эрике, Глебе, всех людях, которых я встретил и полюбил благодаря моей судьбе Защитника Миртрана. И это сильнее, чем боль и вина, которые будут преследовать меня всю жизнь. Благодаря всему, что я обрел, я смогу жить с памятью о случившимся. Благодаря тебе, — прошептал Макс, разворачивая меня к себе и целуя трепетно и осторожно. Этот поцелуй был совершенно иным, отличным от всех предыдущих. Он хранил в себе все те чувства, от которых мы хотели сбежать, и одновременно был символом того, что мы стали сильнее, обретя эту память, переосмысление ценности жизни и, конечно же, нашу прекрасную и еще хрупкую любовь. Я первая отстранилась от одного из самых драгоценных людей в моей жизни, но лишь затем, чтобы соприкоснуться лбами, обхватить его лицо дрожащими ладонями и выдохнуть:
— Я люблю тебя.
— Я тебя люблю.
Мы словно отключились от общего течения времени, ибо, когда решили возвращаться к людям, Церон уже давно закатился за горизонт. Последние яркие краски дня растеклись по небу кровавыми разводами, вызывая не самые приятные ассоциации. Я уже привычно от них отмахнулась.
— Куда пойдем? — поинтересовалась я, пролезая сквозь щекочущий кустарник.
— Ну, учитывая, что сейчас мы живем в храме, туда и вернемся, я думаю. Можем, конечно, зайти в какое-нибудь кафе и устроить романтический ужин, если ты хочешь интимной обстановки в окружении пары десятков миртранцев.
— Нет уж, спасибо! А где, кстати, все остальные?
— Богдан с Сеней и Яном после небольшой помощи в восстановлении города — от нас теперь мало пользы — потребовали экспресс-тур по живописным местам Миртрана. Так что как раз и спросишь, где они сегодня были. А Глеб улетел в Горную Долину пару дней назад.
— Чего? — я изумленно вытаращилась на Макса, и только после этого в моей голове родилась запоздалая догадка. — А-а-а… Он что, он… Хочет позвать Улитарис с собой? Вернуться с нами?
— Нет, — Максим покачал головой и помахал рукой какому-то мальчишке, восторженно тыкавшему пальцем в нашу сторону. — Он полетел прощаться. Собирался еще позвать её к нам на прощальную вечеринку, но был не уверен, что она согласится.
Из левого глаза вытекла непрошеная слеза. Черт, а я думала, что все выплакала сегодня утром! Максим остановился и, смахнув слезинку, прижал меня к себе.
— Эй, ну ты чего?
— Это всё так нечестно. Так несправедливо! Что за жестокая ирония судьбы: найти здесь по-настоящему родного человека и здесь же его и потерять. Это такая проверка на износоустойчивость Защитников Миртрана? Ремен, Тари, Грос, Лир и… — я запнулась, спрятав лицо в черной футболке Максима, но он заставил меня посмотреть ему в глаза.
— Не бойся произносить имя Трана. Он спас тебе жизнь, и я буду всегда благодарен ему за это. Мы справимся, Ник. Мы пережили такое, что не каждому доведется в нашем возрасте. Ничего страшнее с нами уже не случится.
— Сейчас-то как раз и начнется самое страшное, — всхлипнула я, с ужасом представляя, как каждое утро до конца своих дней я вспоминаю кучи мертвых тел.
— Какая же ты у меня пессимистка, — вздохнул мой любимый брюнет, и я невольно улыбнулась. Как это тепло звучит — «у меня». — Давай я найду тебе какое-нибудь очень вкусное мороженое, обещаю, сразу полегчает.
- Я не хочу мороженое, которое нам будут пытаться всучить бесплатно, да еще рассыпаться в благодарностях за спасение мира. Странно, что ещё никто ни разу не спросил нас “Ну, какой он, Святой Ангел?”. Давай просто вернёмся в храм, вдруг ребята уже там? — с улыбкой предложила я, беря командира за руку. Он покачал головой в такт своим мыслям, которые так и не озвучил, и последовал за мной.