— Короче говоря, будем надеяться, что Грета и остальные после встречи обеспечат нас и едой, и одеждой, — заключил Глеб.
— А где Проход-то находится? — спросил Богдан.
— В старинном маяке. Мы там ни разу не были и понятия не имеем, как его открывать, но Грета уверяла, что сообразим. Хочется ей верить, — я попыталась улыбнуться. Глядя на друзей, хотела лишь одного: защитить их. Такие все молодые, полные энергии, веселые, необыкновенные — они заслуживают жить. Я боялась заводить новых друзей, потому что потом страшилась их потерять. Идиотская фобия, от которой я не могу избавиться и по-прежнему боюсь полюбить. Я украдкой посмотрела на Максима. Он что-то сосредоточенно объяснял ребятам, но я даже не пыталась прислушаться. Каждый раз, когда он рядом, со мной начинает твориться что-то безумное. Раз за разом огненный лед его глаз словно бензин в мое сердце вливает, и оно начинает работать лучше любого самолетного двигателя. Но я боюсь. Боюсь, что полюблю его больше собственной жизни, а потом эта самая жизнь заберет его у меня. Тогда мир для меня точно перестанет существовать. Ну что я за человек? Думала, что справлюсь, а сама два года потихоньку схожу с ума. Максим сказал, что нужно себя простить, но почему-то осуществить это не так легко, как сказать. Они же знают мою историю, неужели моя вина не очевидна? Наверняка никогда не перестану казнить себя, но, чтобы как-то искупить свою вину, хоть чуть-чуть, постараюсь защитить друзей. Таких молодых, веселых и необыкновенных.
— Ну, Ника, что скажешь? — посмотрел на меня Макс. Я вернула себе осмысленный взгляд. О чем он говорил-то?
— В общем, мы всех порвем, — сказала я первое, что пришло на ум. Глеб недоуменно на меня посмотрел и переглянулся с сестрой. Ян почесал затылок.
— А что, — проговорил он, — коротко и ясно. Главное, в тему.
Я уже догадалась, что выбрала не самую удачную фразу, но не спрашивать же, о чем они говорили! Скажут, совсем обнаглела и даже не слушала.
— Ладно, Ник, надо идти собираться и все такое, — Эрика встала со своего места и остановилась в дверном проеме зала. — Точно решили, что встретимся в пять вечера?
А мы договаривались на пять часов вечера, да? Я кивнула.
— Конечно. Я провожу, — я тоже встала и прошла в прихожую. Глеб с Максом отправились за мной, остальные остались на месте. Я прислонилась к косяку и стала наблюдать за тем, как Эрика поправляла макияж. Так, встречаемся мы в пять часов, а где? Черт, надо же было мне прослушать.
— До встречи на площади, — словно прочитав мои мысли, с усмешкой сказал Максим и, когда брат с сестрой уже вышли на площадку, добавил:
— А то мысленно ты уже явно в Миртране, раз все прослушала.
Раздраженно зыркнув на наглого брюнета, захлопнула дверь. Нет, ну вот он никогда промолчать не может! Как можно умудряться сочетать в себе какую-то невероятную серьезность и глубину с вечным желанием докопаться и выбесить? Это для баланса, что ли? Набрав в легкие побольше воздуха, я заставила себя успокоиться и вернулась в зал. Думала, что застану ребят в том же положении, в каком и оставила их, но они уже успели поудобней развалиться на диване и теперь смотрели какой-то боевик. Я поражаюсь им все больше.
— А вы времени зря не теряете, — усмехнулась я, поставив телефон на подзарядку.
— Мы решили, что лучше пожить еще денек обычной спокойной жизнью, чем сидеть, кусать локти и переживать из-за вашего скорого отъезда, — мудро изрек Данила. Да он чертовски прав.
— Ладно, любители обычной жизни, отдыхайте.
Я отправилась на кухню. Раз собирать вещи не нужно, займусь мойкой посуды ради убийства времени. К тому же, за таким медитативным занятием голова свободна для раздумий.
Несколько часов. У меня есть несколько часов, чтобы надышаться воздухом нашего мира, а потом мы уйдем. До сих пор окончательно не могу поверить во все происходящее. Какой Миртран, какая война? Нас четверо, ну ладно, восемь, а их тысячи, разве не бред? А может, это действительно бред, и я сейчас лежу в палате психиатрической больницы? Ну уж нет, они здесь, они реальные — мои друзья, мой прекрасный брат, Максим… Ага, оказывается, Макс уже не входит в раздел «мои друзья»? Куда же он тогда входит, скажите, пожалуйста? Раздела «любовь» в моем сознании все еще нет, его тщательно стерли страхи. Противно это признавать, но я совершенно запуталась. Мне бы сейчас сюда Дарину, свою драгоценную всепонимающую подругу. Рассказать бы ей и о магии, и о параллельном мире, и о дурацких странных чувствах. Но поздновато, Ника, осталось несколько часов, так что дыши местным воздухом, пока можешь.