Хранить твой запах от забытой вещи.
Отдать сто мыслей за один лишь миг,
А лучше – за оставшиеся миги.
Без нас с тобой скучают наши книги -
Белянин, Кнышев и немного Кинг.
Тоска такая от безмолвной тьмы,
Что лезут мысли, но не те, что нужно.
Без нас с тобой скучает наша дружба.
А главное – скучаем сами мы.
Без флирта, без приколов, как вода
Стекают дни. Без снов, без откровений.
С тех пор, как отдалились наши тени,
Ничто не происходит никогда.
P.S. Вернись, останься, будь самим собой.
В конце концов, ну кто мужчина в доме?
И что еще случиться может кроме
Того, что мы не встретимся с тобой?
Да, мы расстались. Что еще сказать?
Что мы с тобою оба виноваты?
Мне наплевать! Вернись! Останься рядом!
Я так устала без тебя скучать!
Проходит ноябрь напрасно, Т.
Вгоняя в немую дрожь.
Я жду тебя в этот праздник
И знаю, что не придешь.
Дождем разошлись метели,
И ветер уже осип.
Ну где ты, на самом деле,
Упрямый, настырный тип?
Да к черту ее, погоду,
Весь этот нелепый дождь.
Я жду тебя больше года,
И знаю, что не придешь.
Хотел бы – нашел причину.
Так нет же ведь, недосуг.
Эх ты, а еще мужчина,
Эх ты, а еще, блин, друг!
Фантазия – только свистни -
Наводит тень на плетень.
Я жду тебя дольше жизни -
Весь этот нелепый день.
Ну зачем мне рыцарь, в самом деле?
На черта он нужен мне такой?
Ждать его сквозь бури и метели
С сентября до самого апреля,
Пить, гадать и врать себе самой?
Так ли нужно – белый конь, доспехи,
Благородство, честность, прямота?
Лучше вспомнить прожитого вехи,
И заштопав старые прорехи,
Осознать, что я сама не та.
Что не леди, и не королева.
Не наивна, даже не нежна.
Что давно плюю на взгляды слева,
И подумать честно если, девы,
На фига я рыцарю нужна?
Но ведь где-то точно бродит, бродит,
Не в доспехах и не на коне,
И не рыцарь, и не то, чтоб вроде,
Под метель растрепанных мелодий,
И никак не встретится он мне.
Да и то – ну где ему встречаться,
Если он живет в соседнем дне?
Мне бы пробудиться, разгуляться,
И самой себе хоть раз признаться
В том, что я опять живу во сне.
И совсем не рыцарь нужен мне.
Я все еще коплю ненужный хлам Т.
В своей душе. И покрывает иней
Еще один почти заживший шрам.
Еще одно потерянное имя.
Еще одно. И где-то глубоко
Оно падет. И вновь взорвется болью.
Еще одно. Как будто так легко
Терять и быть потерянной тобою.
Тихо двигались в прошлое стрелки часов. Т.
Время билось, разбилось, и пали осколки.
Слишком много придуманных мыслей и слов
Стали глупой причиной для глупой размолвки.
Слишком много молчанья, вранья и игры.
Слишком тяжкие сны. Слишком свежие раны.
Очень жалко, что мы с тобой оба правы.
И упрямые оба как стадо баранов.
Наш мелкий город с тысячью дорог Т.
(Не так как мы) готов был к этой встрече:
Одел свой день в холодный снежный ветер,
И разогнал прохожих – сколько смог.
Метель, как птица, билась в теплый дом,
Пугала нас зимой, но зря старалась.
Мы день, как опоенные, общались,
И ночь затем дышали в унисон.
Ну а потом, друг друга извиня
Во всем, в чем виноваты только были,
Мы обо всем с тобою позабыли
На целых три безумных зимних дня.
Безвременье сложилось в краткий срок,
Но нам с тобой обоим стало легче:
Мы знали – нам опять подарит встречу
Наш мелкий город в тысячу дорог.
Серый день в сером времени серого дня Т.
Под ногами прохожих посредственно тает.
Я устала от серости. Но у меня
Сил уйти, хлопнув дверью, опять не хватает.
И послушная я снова серо бреду,
Обреченная вечно – и завтра, и нынче
Быть как все, быть со всеми и быть на виду.
Накрахмалено -скучной и блекло-обычной.
Я стряхну с себя маски лишь в доме своем,
И включу рок-н-ролл, и сварю себе кофе,
И на скучный, промерзший стеклянный проем
Я легко нанесу узнаваемый профиль.
А потом, поздно ночью, почти в полусне,
Серость, быт и проблемы оставив за дверью,
Ты мне скажешь, что я не такая, как все.
И я так же, как все, в это глупо поверю.
Мы воруем друг друга у наших друзей, Т.
Ни дождя, ни апреля, ни сна не минуя.
Мы воруем друг друга у ночи, у дней,
У всего, чего можем друг друга воруем.
Нежность чувства, которому так много лет,
Заставляет забыться, забыть и отречься.
Мы воруем друг друга, плюя на запрет,
День за днем, ночь за ночью, за вечностью вечность.
Не боясь заблудиться, забыться, упасть,
Мы стремимся душою друг к другу сквозь тени
Чтоб немного насытить бездонную страсть
И общаться, общаться до самозабвенья.
Мы умеем сражаться, не чувствуя ран,
Мы умеем любить с тобой напропалую.
Мы друг друга воруем. Но кажется нам -
Это нас друг у друга с тобою воруют.
В осколках ледяных звенящей тьмы Т.
Переплелись безумье и безмолвье.
И встали, скалясь мерзко, в изголовье
Озлоблены, как псы цепные, сны.
У старых ран зажить надежды нет.
О, время, но ведь лекарь ты по роли!
Ослабь же хватку безнадежной боли
И дай надежде небольшой просвет…
Вот лужа обид. Я растаю в ней глупым осколком.
Забудусь и кану, но только не в вечность, а в грязь.
Без смысла, без сути, без возраста, да и без толка
Я быть перестану, обыденно в ней растворяясь.
Пустые надежды не греют, а только печалят,
Бескрылые сны никого никуда не зовут.
А горький коньяк, хоть давно по бокалам уж налит,
Не сможет порвать одиночества долгого пут.
Блажен кто не верует. Верить намного сложнее.
Блажен, кто нашелся, потерянных больше стократ.
Их камень за пазухой станет вдруг камнем на шее,
И сбудется худшее с точностью дважды подряд.
Ушедшие в вечность забудутся и позабудут.
Ушедшие в прошлое вновь исчерпают лимит,
А те, кто останется рядом, по-прежнему будут
Лишь лужицей мутной давно позабытых обид.