Выбрать главу
в результате                      много пива и вина.— Дескать,               заменить бы вам                                           богему                                                       классом, класс влиял на вас,                                 и было б не до драк. Ну, а класс-то                        жажду                                  заливает квасом? Класс — он тоже                            выпить не дурак. Дескать,              к вам приставить бы                                               кого из напосто́в — стали б              содержанием                                    премного одарённей: Вы бы           в день                     писали                                 строк по сто́, утомительно                      и длинно,                                     как Доронин. А по-моему,                    осуществись                                         такая бредь, на себя бы                   раньше наложили руки. Лучше уж                 от водки умереть, чем от скуки! Не откроют                   нам                         причин потери ни петля,                ни ножик перочинный. Может,            окажись                         чернила в «Англетере», вены         резать                    не было б причины. Подражатели обрадовались:                                               бис! Над собою                  чуть не взвод                                        расправу учинил. Почему же                  увеличивать                                       число самоубийств? Лучше            увеличь                          изготовление чернил! Навсегда                теперь                           язык                                   в зубах затворится. Тяжело             и неуместно                                 разводить мистерии. У народа,                у языкотворца, умер         звонкий                      забулдыга подмастерье. И несут             стихов заупокойный лом, с прошлых                   с похорон                                   не переделавши почти. В холм             тупые рифмы                                    загонять колом — разве так                поэта                         надо бы почтить? Вам        и памятник еще не слит, — где он,            бронзы звон                                или гранита грань? — а к решеткам памяти                                  уже                                        понанесли посвящений                     и воспоминаний дрянь. Ваше имя                 в платочки рассоплено, ваше слово                    слюнявит Собинов и выводит                  под березкой дохлой — «Ни слова,                  о дру-уг мой,                                       ни вздо-о-о-о-ха». Эх,      поговорить бы и́наче с этим самым                       с Леонидом Лоэнгринычем! Встать бы здесь                           гремящим скандалистом: — Не позволю                        мямлить стих                                               и мять! — Оглушить бы                       их                            трехпалым свистом в бабушку                  и в бога душу мать! Чтобы разнеслась                              бездарнейшая по́гань, раздувая               темь                       пиджачных парусов, чтобы           врассыпную                               разбежался Коган, встреченных                     увеча                              пиками усов. Дрянь           пока что                        мало поредела. Дела много —                        только поспевать. Надо         жизнь                   сначала переделать, переделав —                      можно воспевать. Это время —                      трудновато для пера, но скажите                  вы,                       калеки и калекши, где,       когда,                какой великий выбирал путь,         чтобы протоптанней                                         и легше? Слово —                полководец                                   человечьей силы. Марш!           Чтоб время                              сзади                                       ядрами рвалось. К старым дням                         чтоб ветром                                             относило только            путаницу волос. Для веселия                     планета наша                                           мало оборудована. Надо         вырвать                      радость                                   у грядущих дней. В этой жизни                      помереть                                     не трудно. Сделать жизнь                         значительно трудней.